|
|
   |
НАЦИОНАЛЬНЫМ одесским филармоническим оркестром дирижировала на сей раз уже хорошо знакомая слушателям заслуженный деятель искусств Украины Наталья Пономарчук (Днепропетровск). Композиторам, чьи произведения были включены в программу, москвичу Андрею Петрову и киевлянину Льву Колодубу, — исполнялось по 75 лет. А валторнист оркестра, заслуженный артист Украины Владимир Иванович Бондарчук отмечал сорокалетие творческой деятельности.
ОДНОЧАСТНАЯ симфония-фантазия Андрея Петрова «Мастер и Маргарита» ярко свидетельствует о таланте композитора, «заразившегося» духом романа Булгакова. Особенно проникновенны лирические страницы. Много остроумных музыкальных находок и в освещении темы Воланда с компанией. И всё же тут вспоминается толстовское, сказанное о Леониде Андрееве: «Он пугает, но мне не страшно». Впрочем, такова уж природа булгаковского романа — до уровня его обобщений не поднимаются ни художники, ни кинематографисты, ни композиторы.
Финал первой Карпатской рапсодии Льва Колодуба, насыщенный энергичными народными мелодиями, живо напомнил мне времена моей молодости. Типичная «музыка советских композиторов»! Впрочем, Колодуб — замечательный мастер, владеющий всеми выразительными возможностями оркестровых инструментов, что и продемонстрировал его первый концерт для валторны с оркестром.
Тут и блеснул Владимир Бондарчук, на счету которого две с половиной тысячи концертов и который сам уже обучает молодых музыкантов — он и.о. профессора музыкальной академии имени Неждановой. Юбиляра чествовали, но самым волнующим было поздравление студентов — они вышли с валторнами и вместе с учителем достойно исполнили первый концерт для валторны с оркестром Рихарда Штрауса.
ВТОРОЕ из рецензируемых музыкальных событий — вечер духовной музыки в зале евангельской пресвитерианской церкви на Пастера. Это был первый из цикла концертов «Идеи и образы Реформации в музыке», который ведёт дипломант международных конкурсов Ольга Ефремова.
Следует отдать должное энтузиазму Марины Галушко — предваряя каждое произведение рассказом о мастере, о традициях органного исполнительства, цитируя даже стихи, она вводит нас в эпоху, создавая культурный контекст, в котором по-новому раскрываются грани исполняемой музыки. Традиции подобных музыкальных вечеров позднее переросли в филармонические собрания. И должно сказать о том, что в Одессе усилиями энтузиастов возрождается традиция «Абендмузикен». Прежде всего в стенах пресвитерианской церкви с её великолепным органом.
Ольга Ефремова — опытный органист, она умеет строить крупную форму, даже в насыщенном полифоническом звучании не теряются очертания музыкальных фраз, возникает то, что я назвал бы «умным многоголосием». Её орган разговаривает выразительно.
Вот Токката Джироламо Фрескобальди, современника Караваджо и Рубенса — та же яркость, цветовая насыщенность. Чистые сияющие ноты и какое-то мистическое ощущение происходящего таинства, превращения воды в вино перед причастием.
Из Италии мы переносимся на север, в Нидерланды. Почти не знакомый широкому слушателю Ян Петерсен Свелинк. В его Хроматической фантазии — словно устремляющиеся из тьмы потоки света, словно серьёзность работы: кладут тяжелые каменные глыбы, воздвигая стены храма...
Франц Тюндер — современник Тридцатилетней войны. Как трогательно его обращение к Богу, как бы из глубины беды, страдания! Вот громкая фраза — и как бы едва слышный ответ... А «Преамбула» Маттиаса Векмана — образец торжества риторического начала, произведение выстроено как речь оратора.
Ре мажорная Прелюдия Дитриха Букстехуде просто поражает роскошью, цветовой насыщенностью звуков, поразительной изобретательностью. Не зря легенда гласит, что двадцатилетний Бах пешком пришёл в Любек, чтобы послушать игру этого замечательного мастера. Какая бесконечная изобретательность!
Винцент Любек, который был ещё и органным мастером, продувавшим «лёгкие» инструментов, демонстрирует почти виртуозные возможности органа. А Йоганн Вальтер — уже сверстник Баха — в своём концерте фа мажор словно бы глядит в будущее, в эпоху классицизма, его музыка очень красива, элегантна, но лишена духовной мощи.
Все потоки впадают в океан музыки Баха. Всё соединится в ней — и живописность, и архитектурность, и высокая риторика ораторской речи... Все традиции, все находки предшественников. Всё переплавляется, и вот итог! Звучит грандиозная Фантазия и фуга соль минор. Тут «большая форма», тут полифония, тут вся органная мощь, которая не подавляет, а словно бы прочищает, «продувает» нас... Способны ли мы дышать в согласии с этой музыкой?
Илья РЕЙДЕРМАН.