|
|
   |
На моей памяти в театре современной украинской литературы произошли разительные перемены. Ушли со сцены хрестоматийные авторы, чей список был сформирован еще при Сталине. В первые годы независимости литературные подмостки служили трамплином для депутатских синекур в Верховной Раде, хотя обслуживание партий и их лидеров не принесло никакой пользы ни самой литературе, ни деградирующему союзу писателей. Социальный статус литераторов, как и представителей сродных профессий — учителей, библиотекарей, кинематографистов, творческих работников издательств и журналистов низового звена — упал до границы малообеспеченности. На правый фланг ловко протиснулись «модернисты», разрушители животворящих традиций вкупе с «засланными козачками» от политических воротил, с графоманами с навыками мародеров и вышибал.
И все же литература выстояла, талантливая поэзия и проза остаются востребованными. Хотя потери в ее знаковых персоналиях невосполнимы. В чем причина безвременного ухода в мир иной, трагического разлада с обществом (и писательскими сообществами) правозащитников и диссидентов Тараса Мельничука, Ивана Гнатюка, Степана Сапеляка, Василя Барладяну, не исчерпавших своего потенциала Бориса Нечерды, Игоря Рымарука, Олеся Ульяненко, Леонида Талалая (совсем свежая утрата)? Вопрос всем и каждому из нас...
Читателям известно, чьими неусыпными трудами поддерживаются скрепы соборного украинского Слова. Это моральный авторитет, неутомимый дозорный духовных сокровищ народа Иван Дзюба. Княгиня современной поэзии Лина Костенко. Плодотворно реализующий свои яркие замыслы на жанровых площадках прозы, критики, литературоведения и публицистики Михайло Слабошпицкий. Он перетрудил свое сердце многолетними заботами о популярном Международном конкурсе знатоков украинского языка, Лиге украинских меценатов, о набравшем завидную мощность издательстве «Ярославiв Вал», ведением циклов передач на радиоканале «Культура». И будем просить Господней помощи для Михайла Федотовича, чтобы превозмочь недуг. Трудно переоценить самобытную прозу Григория Гусейнова, подписавшего в эти дни 275-й номер самого популярного журнала мирового украинства «Кур’єр Кривбасу», экспертную эрудицию Владимира Панченко, директора известного издательства «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» Ивана Малковича, способствовавшего возрождению детской литературы. В этой когорте старателей и подвижников уже несколько десятилетий эффективно исполняет свою миссию лауреат Шевченковской премии Владимир Базилевский.
В партитурах солистов поэзия, литературная аналитика Владимира Александровича звучит внятно и убедительно, адекватно требовательным читательским запросам. В моей библиотеке нет и половины из трех десятков книг, вышедших из-под пера юбиляра. Но увесисты папки с подборками стихов, статьями и эссе, которые регулярно появляются на страницах доступных литературных изданий. Особый кайф и сопереживательные импульсы вызывают отточенные строфы его поэзии. В них преобладают мотивы горьких признаний, печаль уединенных размышлений, отчаяние исповедальности.
Стихи Базилевского сюжетны, медитативно-философичны. Он преуспел в малых формах — от самодостаточного четверостишия до 2-3 строф. Иногда кажется, что в окончательной редакции миниатюры автор убирает заключительную строфу. Но именно эта фантомность «отсутствующих» строк побуждает читателя к озарению домысливания напечатанного.
У Базилевского набирается качественного материала на полноценный трехтомник избранного. А если брать переводы (преимущественно русскоязычных авторов) и переложения древних — то и четвертый том просится в строй. С таким, как говорят у нас, «доробком» поэты подводят итоги, взяв эпиграфом начало «Памятника» римского классика Квинта Флакка Горация. Украинский же поэт начала ХХI века стоически объективен:
Є тайна ремесла,
що схожа з героїном
невидимiстю зла
й фатальної пiдмiни.
Хоч звукiв повен рот,
та зрушена основа.
Тому поет-банкрот:
продав життя за слово.
Тому й не без причин
лишається цей сидень
на старостi нi з чим,
немов останнiй злидень.
Перефразируя Владимира Винниченко, скажем, что без брома читать такую поэзию нельзя. А в эссе «Вислизаюча нитка часу» Базилевский с беззащитной прямотой пишет: «Мiй час занадто тонкошкiрий, щоб мiг я почуватися спокiйним, не кажучи вже — щасливим».
Без винниченковского брома (или современных успокаивающих лекарств) нельзя читать и книгу Владимира Александровича «Холодний душ iсторiї». Особенно полезна третья часть этого почти 700-страничного тома для митинговых патриотов, «заробiтчан» от политики, тех, кто на майданном ветру у микрофона или в предвыборной спешке «переустаканивают» историю или языковые проблемы.
Ровно полвека назад 50 выпускников украинского отделения филологического факультета Одесского государственного (теперь — национального) университета
им. Мечникова получили дипломы. Преобладающая часть нашего курса занялась педагогикой — в школах и вузах. Иосиф Андерш стал одним из троих авторов двухтомного «Чесько-українського словника». Четверо — Владимир Базилевский. Александр Ратушняк, Лариса Мидько, автор этих строк — ряд лет проработали в газетах Одессы, Кировограда, Винницы. Борис Деревянко погиб от пуль наемного убийцы за профессиональную деятельность, гражданскую несгибаемость на посту редактора «Вечерней Одессы». У всех нас в дипломах указано, что каждому присвоена квалификация «фiлолога, вчителя української мови та лiтератури середньої школи». Скажу с обоснованной гордостью — и старателей Слова.
Анатолий Глущак