|
|
   |
На Потемкинской лестнице 14 июля был показан шедевр немого кино — «Огни большого города» Чарли Чаплина. Фильм представили дочь великого Чарли — актриса Джералдин Чаплин и внук — Чарльз Систоварис, работающий над оцифровкой кинематографического наследия гениального деда. Джералдин Чаплин дала пресс-конференцию и провела творческую встречу в программе Летней киношколы фестиваля.
«Я НИКОГДА не была звездой, только актрисой», — подчеркивает Джералдин Чаплин. В ее послужном списке около 140 фильмов. В прошлом году она снялась в шести кинолентах, в нынешнем — в двух, третья планируется к выходу в следующем году: мелодраматическая комедия «Любовь в Мадриде». Джералдин появилась на экране в возрасте восьми лет — в отцовском фильме «Огни рампы». А популярность пришла к ней в 1965-м: актриса в 21 год сыграла Тоню в экранизации «Доктора Живаго», предпринятой Дэвидом Лином. С тех пор среди ее наград — три «Золотых глобуса», премия Британской киноакадемии, кинопремия «Гойя» и другие.
Чарли Чаплин женился в четвертый и последний раз 54-летним — на Уне, дочери знаменитого американского драматурга, лауреата Нобелевской премии Юджина О’Нила. С ней он счастливо прожил до самой смерти, народив восьмерых детей. «Я была старшей, и это было сложно», — сказала Джералдин Чаплин на встрече с одесской молодежью. Положение старшей налагало на первенца немалые обязанности в отношении младшеньких. «Когда у тебя самой появляются дети, ты становишься чувствительной и уязвимой», — заметила актриса. Из восьмерых детей, отметила она, никто не выдался особенно похожим на гениального отца.
Каково оказаться «в тени» гения? «Я счастливый человек, — признается Джералдин, — его тень меня всегда согревала. Я обожаю его фильмы, он мой герой, его Бродяжка — мой герой, и ничего плохого в отце я просто не способна видеть. Мои первые воспоминания о нем — уже седом: я не знала, как он вел себя раньше. И я нисколько не стеснялась преимуществ, которые предоставило мне мое происхождение. Вот если тебе повезло родиться красивым, а это ведь тоже дает в жизни определенные преимущества, то, что же, ты изуродуешь себя из скромности? Когда я решила стать актрисой, отец открыл передо мной все двери. У меня сразу же появился агент, мне сказали, что мой первый фильм должен быть с Бельмондо — самой яркой европейской звездой того времени. Конечно: дочка Чаплина! Мне просто сказали: пользуйтесь всем тем, что вам дано».
Но жизненные преференции не означали отсутствия разочарований. Дело в том, что Джералдин мечтала стать балериной. Три года училась в Королевской балетной школе в Лондоне, а в 1963 году начала выступать на сценах Парижа. И быстро поняла, что примы из нее не получится: «Танцы отлично складывались у меня в голове, но тело мое не поспевало за воображением. Не я бросила танцы — они бросили меня. С тех пор я не в силах была смотреть балет — он меня ранил. Состоявшись как актриса, я уже могу видеть балет. Но... это как разрыв с любимым человеком и встреча через тридцать лет». Решение сделаться актрисой было — «на худой конец». Оно обернулось добрым началом: «Тоня!» — окликали ее на улицах и называли «совсем русской».
На всю жизнь она осталась тем, что называют — перфекционистка: вечно придирчивая к себе и стремящаяся к совершенству во всем, что делает. «Очень трудно было мне работать с актером Алеком Гиннессом в «Докторе Живаго»: никак не давалась мне одна сцена, и я понимала, что по моей вине. Впоследствии режиссер сказал, что сыграно здорово, но меня не убедил. Партнеры ведь разные попадаются: это как в теннисе. А режиссеров я уважаю и считаю, что лучше всего им подчиняться. Подчинившись, можно дать понять режиссеру, что он что-то делает неправильно, — лукаво заключила Джералдин. — Те 135 фильмов, в которых я снялась... я всегда смущалась, видя потом себя на экране, всегда была недовольна собой».
Идеалом трудолюбия, говорит актриса, для нее всегда был отец, который никогда не ждал прилета Музы, но уже рано утром дети видели его за письменным столом. «Отец, — вспоминает Джералдин, — всегда очень нервно относился к своим фильмам: боялся, что они устарели. Не любил нам их показывать, его надо было долго упрашивать, хотя дома стоял кинопроектор. Мы смотрели и говорили: неплохо, — но он никогда не рассказывал, как он снимал». Авторские права на произведения Чарли Чаплина принадлежат его семье до 2040 года: тогда истекут 70 лет со дня смерти Чаплина. Семья регулярно устраивает показы фильмов Чаплина, например такие, как наш фестивальный на Потемкинской лестнице.
«Он был невероятно предан своим убеждениям и принципам, — говорит Джералдин об отце. — Ему все доставалось нелегко. В жизни он был застенчив».
«Я ЛЮБЛЮ свою профессию, — утверждает дочь великого «Бродяжки». — Актер — это обзор способов быть человеком. Мне всегда трудно играть персонажи, близкие мне по характеру. Гораздо легче изображать не похожих на меня. Наверное, это связано с личными переживаниями. А герои из реальной жизни — это же... прорыв мозга! Я играла мать Терезу (фильм Кевина Коннора «Мать Тереза», 1997, В.Л.): все знают ее очень пожилой, я же изображала ее в 35—40 лет, какой ее не помнят, и у меня была свобода маневра. А играя ее уже пожилую, я почувствовала себя как в тюрьме!».
Джералдин Чаплин считает, что интересно играть старух: можно оживить любой плоский образ, увлекательно сыграть «жесткий персонаж — пожилую леди с золотым зубом и в инвалидном кресле». В биографическом фильме Ричарда Аттенборо о великом комике (1993г.) Джералдин сыграла свою бабушку Ханну. «Вы прекрасно выглядите», — подлизались к худенькой и легонькой дочери Чаплина молодые в Летней киношколе, на что она ответила: «О, я ощущаю себя гораздо старше, чем я есть. Мне 68, а самой кажется — 83. Хотя, празднуя день рождения, думаю: еще жить можно! Никогда не делала пластических операций. Разглажу морщинки — не будет интересных ролей! И никаких особенных секретов красоты у меня нет».
«Я редко вижу моих братьев и сестер, — заметила актриса. — Когда были живы родители, мы все собирались на Рождество. Но отец умер на Рождество, и эта традиция прекратилась. Нас слишком много, и мы оказались слишком разбросаны по миру»...
...Разумеется, ее спросили, приходилось ли ей играть в «обнаженке»: все-таки Америка! «Эротические сцены? — засмеялась Джералдин. — Конечно, дайте вспомнить... «Добро пожаловать в Лос-Анджелес» Алана Рудольфа (1976 г., В. Л,). Американские актеры в этих сценах очень скованно себя чувствовали. А я сказала гордо: «Я из Европы!» — и храбро, закрыв глаза, сбросила одежду. Я думаю, играть эротические сцены — это вопрос таланта к притворству. Люди делают свою работу. Моя дочь Уна — потрясающая актриса. Когда говорит о фильмах со сценами секса: «Не могу, стесняюсь», — я смеюсь: «Пока молодая и красивая — можно».
Кстати, о дочери. У нас мало кто знает, что Джералдин Чаплин с 1967 по 1979 год была женой и музой выдающегося испанского кинорежиссера Карлоса Сауры (мы знаем его изумительную «Кармен» в стиле фламенко). В 1974 году она родила ему дочь по имени Шейн. У него Джералдин снялась в главных ролях в фильмах «Анна и волки», «Выкорми ворона», «Элиза, жизнь моя», «С завязанными глазами», «Маме исполняется 100 лет». А в 2006 году Джералдин официально вышла замуж за своего давнего друга — чилийского кинооператора Патрисио Кастилла, с которым они уже вырастили дочь Уну, 1986 года рождения.
...Работала актриса, помимо многих режиссеров, с Робертом Олтменом («Нэшвилл»), Педро Альмодоваром («Поговори с ней»), которым восхищается как генератором идей, чье сердце «стучит с невероятной скоростью»; с Андроном Кончаловским («Одиссей»). Ей нравятся фильмы Питера Гринуэя. Когда у нее нет работы, она «притворяется, что на пенсии». А вообще: «Как зритель я ненавижу многие современные фильмы, обращенные к самым низменным сторонам человеческой природы. Сколько задниц на экране! Вот только не хватает продюсеров... с яйцами: с характером. И дистрибьюторы бесхребетные. Поэтому настоящее кино я смотрю на фестивалях».
«Все, что будет ко мне приходить, приму с радостью, — так ответила Джералдин на обычный вопрос о «планах». — Моя мечта? Не умереть. Но, похоже, она трудноосуществима. Мой идеал — умереть за работой: доиграв до конца!».
Валентина Левчук. Фото автора