|
|
   |
Триада «собиратели — коллекции — музеи» имеет давнюю историю. Скажем так: человечество и таким образом, в материальном виде, накапливает доказательства своего предназначения, передавая будущему эстафету достижений.
Примем за аксиому: цивилизованное собирательство есть благо. Практически все музеи Одессы возникли на основе коллекций, пожертвованных городу. Эти истории известны, хотя в советское время имена дарителей редко упоминались, а благотворительность приобрела общественное признание лишь в годы перестройки. Начали выходить книги, журналы и альбомы, объективно и разносторонне рассказывающие о собирателях, судьбах коллекций, музейном деле. Но хотя ушла в прошлое идеологическая цензура одной партии, на авансцене — толкотня и сшибки разномастных политических течений с ключниками от шкафов со скелетами... Будем надеяться, что станет всегда побеждать разумное, доброе, вечное.
К такому выводу приходишь после прочтения книги многолетнего сотрудника Одесского музея западного и восточного искусства Людмилы Сауленко «Ее сиятельство Коллекция, его величество Музей».
Содержательную часть новинки автор вместила в замкнутую композицию: издание начинается главой об истории, свершениях и превратностях коллекционирования и завершается избирательным рассказом о собирателях Одессы недалекого прошлого и сегодняшнего дня. Речь идет об устойчивом «перетекании» частных коллекций в музейные собрания и галереи, о подлинниках, копиях и подделках, перегруженности музейных хранилищ (только один-два процента фондов доступны публике), проблемах реституции (возврата) незаконно изъятых или украденных творений и артефактов. Читатель получил возможность ознакомиться с фактологией 200-летнего прошлого Одессы, а также совершить «путешествия» на разные континенты и в различные эпохи. Это особенно пригодится заядлым поклонникам туризма: почерпнутые из книги знания не только оживят впечатления от прошлых поездок и круизов, но и помогут выбрать новые маршруты.
Мне наиболее интересной показалась глава «Ах, вернисаж!». Пора, пора осмысливать, оценивать, определять структурные особенности арт-рынка и галерейной деятельности, обретших в последние десятилетия возрожденческую динамику, в том числе и в Одессе. Это сегодня отдельный сектор экономики (включая теневые моменты), диктующий в повестку дня вопросы и проблемы авторского права, законодательства и юридических процедур.
Пера классиков литературы, увлекательнейших фильмов достойны жизни, характеры, судьбы многих коллекционеров. Были в их числе и Третьяковы, и Ханенки, и Маразли (называем имена из «ближнего» ряда), а встречались и, образно говоря, Плюшкины, свои Моцарты и Сальери. Возьмем пример из недалекого прошлого.
В середине 90-х годов прошлого века степной Кировоград взбудоражил музейщиков, антикваров, аукционистов, искусствоведов не только СНГ, но и дальнего зарубежья. Там в возрасте 73 лет умер электрик треста столовых и ресторанов Александр Ильин. Всегда неряшливо и бедно одетый-обутый, живший бобылем «дядя Шурик» был маниакально одержим собирательством, подкрепленным неизвестно каким образом полученными/накопленными знаниями и умениями (в частности, реставрационными). Моральная сторона его страсти скрывалась за фигурой умолчания.
Итак, его дом в пригороде, без водопровода и центрального отопления, а также вместительная пристройка, оказались забиты раритетами и униками. Директор местного краеведческого музея, включенный в комиссию по описи собранного Ильиным, признался журналистам о своих первоначальных впечатлениях: мол, музей беднее. Однако он был неточен в оценке. Ибо как только о сенсационной коллекции заговорила киевская и московская пресса, как в Кировоград ринулись посланцы крупных музеев, эксперты, зарубежные журналисты. Их, разумеется, не допускали во временное хранилище изъятой коллекции. Но какие-то детали, цифры и даже фрагменты описей пришлось обнародовать. Одновременно от членов комиссии, взбудораженных всеобщим вниманием чиновников, «контактной группы» (с Ильиным) выплыло наружу столько вполне конспирологических фактов, версий, утечек...
Несколько деталей на выбор. 70 тысяч книг. И каких! Кстати, при инвентаризации члены комиссии пользовались респираторами — условия хранения сокровищ были поистине варварскими. Многие раритеты и через полтора года после изъятия не были оценены даже приблизительно — в Украине не нашлось специалистов. Зато знаток из библиотеки Конгресса США высказался однозначно: обнаружение такой масштабной коллекции является «важным историческим и культурным событием». Ведь имелись в виду не только книги, но и иконы, бронза, изделия из золота и серебра, а также вещи, исчезнувшие и украденные из... музеев и частных собраний. Активно обсуждались методы собирательства Ильина, круг знакомств и покровителей.
В марте 1995 года «Комсомольская правда» опубликовала статью под заголовком «По следам миллионера в стоптанных башмаках». В первом же абзаце сообщалось, что «в Кировограде собираются ставить памятник Александру Борисовичу Ильину — возможно, величайшему коллекционеру современности...». Свежо предание? В любом случае, кировоградцы пережили культурный шок. А вышедшая в Одессе книга подвигнула меня найти журнал «Вежа» (№ 4-7 за 1996 год) и вновь окунуться в драматический и одновременно трагикомический сюжет документальных публикаций.
И не суть важно, какие поправаки, уточнения и изъятия внесла в него жизнь. В заключение хочу высказать Людмиле Сауленко благодарность за то, что она своей книгой привлекает внимание к интереснейшей и многоплановой теме.
Анатолий Глущак