|
|
   |
Выставка одесского художника Бондеро «Ипостась» открылась в галерее «NT-Art» (Лидерсовский бульвар, 5) в обстановке чуть ли не семейной. Успеху Вадима Бондаренко, работающего под задорным псевдонимом Бондеро, коллеги вполне искренне рады, а это не так уж часто бывает в художественной среде, знаете ли...
Порой чем сложнее и интереснее человек изнутри, тем он проще и доброжелательнее в общении. Таков Бондеро, знаковая фигура одесского авангарда девяностых и нулевых, известный уже и в Нидерландах живописец с весьма обостренным ощущением окружающего мира и того, куда этот мир катится...
Его волнуют маргинальные культуры и вообще всяческие контрсистемщики от культуры, он старается заглянуть чуть вперед любого явления, проникнуть в самую суть, и все это без предубеждений, с исключительной доброжелательностью.
Вот только не знаю, кто пишет художникам аннотации к их выставкам, и не хочу выяснять, с какой целью это делается: отбить интерес, напугать нарочитой заумью или что-либо другое. Но удержаться от цитирования не могу. Если верить аннотации, художник «создал свой уникальный живописный микс из популярных личностей культурного наследия человечества». Бог знает что можно ожидать, прочитав такое. На самом деле полотна «Анжелина Джоли», «Люси Лиу» и даже «Высоцкий» воспринимаются без ненужного пафоса — некоторая узнаваемость образа, немного загадочности, стильное цветовое решение с акцентом на ультрамарин.
А что касается «Высоцкого», то название тут вообще не программное, оно пришло, когда картина с тремя фигурами уже была написана и обнаружилось сходство с актером, словно представшим в иной, непривычной ипостаси («смена имиджа» — тоже подходящее выражение, но несколько мелкое для данного случая). «Подобно сумасшедшему химику или изобретательному генетику, Бондеро скрестил формы и смыслы, доведя их до гипертрофированного гиперреализма, — указано в той же аннотации. — Художник намеренно сформировал иллюзию, будто картины из серии «Ипостась» воссозданы из несуществующих скульптур».
По поводу отходящих от каждой фигуры то ли отростков, то ли усиков-антенн, а то и развевающихся бинтов (я тоже люблю фильмы с постоянно куда-то бегущими мумиями) сам Вадим дает исчерпывающий комментарий:
— С одной стороны, тут профессиональные вещи: эти элементы поддерживают равновесие в композиции. Сюжетно — это некие провода, соединяющие людей между собой, мои герои — это киберлюди, постоянно коммуницирующие друг с другом. А единой трактовки я не предполагал, у каждого человека свое видение, кто увидит одно, кто другое. Концептуализм в свое время задавал зрителю четкую интерпретацию, тут же зритель свободен, получая, если можно так выразиться, гиперреалистический минимум. Живопись, представленная здесь, вступает в диалог между постмодернизмом и альтер-модерном, это некий переходный момент: пластика, линия, форма, словом, все вещи, которые разрабатывал модерн, но в современной интерпретации...
В другой ипостаси на выставке предстал и сам автор — «Автопортрет в противогазе» навевает грустные размышления, не вяжущиеся с обычным обликом Бондеро...
Неожиданно в качестве охотничьего трофея предстал библейский Олоферн: голова злодея (единственный арт-объект на выставке живописи) смоделирована из маски, дополнена глазами от манекена и покрыта эпоксидной смолой, признался художник. А если вдуматься, именно трофеем Олоферн и был для обезглавившей его Юдифи, которая, будь она поциничней, могла бы сохранить его голову и поместить на какой-нибудь настенный ярлык в своем доме.
А еще Бондеро предстал в этот вечер в ипостаси литератора, раздарив симпатичным ему людям подарочный тираж (всего сотня экземпляров) своего детективного романа «Ипостась» — о художниках Одессы, Киева и Москвы. Каждому из своих знакомых персонажей художественной тусовки он позволил побыть кем-то другим, как если бы их жизнь пошла по-иному. Мне понравился такой пассаж, позволяющий оценить иную ипостась известного одесского историка искусства: «У Виталия Абрамова, мима, классическое набеленное лицо Марселя Марсо, черные линии ото лба к щекам и вокруг глаз, раскрашенный, как у клоуна, рот. Он использовал простой, но эффектный прием. Когда мимо проходили люди, погруженные в разговор, он сзади подстраивался к их шагу и повторял каждое движение, подчеркивая и преувеличивая его. Когда люди, которых он пародировал, понимали, что он идет сзади, Абрамов устраивал немой спектакль, приглашая их следовать за ним. Иногда он так собирал человек пять-десять, шедших за ним, как в латиноамериканском танце конга, и имитировавших все его движения. Абрамов очень хороший мим, и когда он протягивал шляпу, одесситы не скупились. Он умел делать веселые представления, этот одессит. На вид ему было шестьдесят с небольшим, просто комок мышц, он двигался с грацией танцора».
Вот так вольно, почти даже фривольно Бондеро предлагает нам отнестись и к мировой истории, и к сложившемуся имиджу «селебритис», и даже к собственной биографии — почему нет? Галерея «NT-Art» в течение месяца будет представлять остроумный, изысканный, выверенный проект художника, а каждый зритель неизбежно задумается и над тем, в какой ипостаси еще можно предстать...
Мария Гудыма