|
|
   |
Дата первой репетиции дирижера Хобарта Эрла с Одесским филармоническим оркестром — 21 апреля 1991 года. Это момент отсчета их совместной профессиональной биографии. «Я не утверждаю, что у меня были большие ожидания и что я собирался здесь оставаться надолго», — признается ныне заслуженный артист Украины Хобарт Эрл. Но сегодня динамика развития оркестра, география его гастрольного охвата поражают! А Эрл как дирижер видится уникальным на горизонте украинской культуры, и прежде всего как носитель традиций малотипичных для восточнославянского ареала музыкальных школ — Принстонской (США), Венской и Лондонской.
— Изменения, которые здесь произошли, очень большие, — говорит Хобарт Эрл об Украине. — Мир в целом очень изменился, и если брать какой-то среднеевропейский показатель, то в Украине и России это особенно заметно. У меня есть одно преимущество — мой взгляд на историю этих стран, которого нет у тех, кто приезжает сюда впервые.
— Вы не разочарованы?
— Нет-нет, абсолютно! Конечно, можно было бы желать большего, но, к сожалению, степень наших притязаний и ожиданий не всегда совпадает с реальностью. Это старая философская тема — несовпадение мечты и действительности. Никому не дано предвидеть хитросплетения судьбы.
Сегодня велики наши возможности знакомиться с практикой мировой музыки. Во время наших прошлогодних гастролей в США мы получили очень хорошие рецензии на исполнение Бетховена, чему искренне рады и гордимся. У оркестра есть опыт исполнения венской классики. Созданный нами образ и манера исполнения подобного репертуара, безусловно, отличаются от игры, например, российских оркестров, но эти нюансы заметны разве что специалистам. Очень жаль, что нет записи нашего исполнения шестой симфонии Малера в Венской Musikverein. Это был очень смелый поступок. Оркестр имел очень большой успех.
Мое понимание славянской музыки тоже изменилось. Теперь во время зарубежных гастролей меня специально зовут, чтобы дирижировать исполнением, прежде всего, русской музыки. Это во многом является результатом моего общения с Одесским филармоническим оркестром.
Сейчас наш оркестр переживает момент, когда неизбежна смена поколений, ведь лет через десять многие музыканты наверняка его оставят. У нас здесь государственная система не очень строгая, позволяющая работать и в пенсионном возрасте, что сдерживает приток молодежи. Самое печальное, когда молодым негде работать. А ведь им нужен профессиональный рост. Должна происходить естественная смена поколений.
— Вы имеете, кроме всего, постоянную и огромную детскую аудиторию, воспитываете своего будущего слушателя...
— Это крайне важно, и я рад, что в Одесском городском управлении образования мои призывы наконец услышали. Мы делаем акцент на приобщении к классике детей, не имеющих специальной музыкальной подготовки. У нас есть абонемент, например, для воспитанников школы Столярского. Но ее учащиеся и так приобщены к музыке, а в других случаях мы, возможно, впервые открываем детям мир высокого искусства. Есть, например, концерт, построенный на произведениях симфонической музыки украинского и зарубежного кинематографа, в частности, звучит фрагмент «Гуцульского триптиха» нашего выдающегося современника Мирослава Скорика из фильма Сергея Параджанова «Тени забытых предков»...
Приобщение публики к серьезной музыке — это, прежде всего, вопрос маркетинга. Сегодня жизнь динамичнее, и серьезная музыка нуждается в большей рекламе. Например, в Вене есть разные абонементы для своих и гастролирующих оркестров, в каждом случае в зале разные категории слушателей. Наш слушатель очень сосредоточенный, тихий. Заметнее становится молодежная аудитория, которая умеет слушать.
— Во время гастрольной поездки в Австралию в 1995 году вы настояли перед импресарио на необходимости включить в программу концерта произведения украинских композиторов. Какие изменения в этом отношении произошли на мировом музыкальном рынке в последнее десятилетие?
— Боюсь, что сегодня у организаторов концертов гораздо больше проблем. Это связано со снижением уровня спонсорской поддержки. Упомянутый вами фестиваль в Австралии переживает не лучшие времена. Известные филармонические оркестры — Венский, Берлинский — выступают где угодно, но только благодаря спонсорам. Много зависит от устроителей концертов, учитывающих местные традиции и ожидания публики, но также и от самих дирижеров. Украинскую музыку можно играть везде, просто надо суметь убедить, что это нужно.
В силу специфики своей профессии главный дирижер — уже менеджер. Трактовка произведения — творческий менеджмент. Выбор репертуара, развитие оркестра — тоже из области менеджмента. Западные оркестры развивает не один человек — это усилия целой команды, способной привлечь как можно больше сторонников. У них отлаженная система спонсорской поддержки.
Безусловно, получение нашим оркестром статуса национального было большим шагом вперед, это новый уровень. Но от представителей властей мне хотелось бы гораздо большего понимания и поддержки.
Я всегда готов был начинать свою жизнь в новой стране с нуля. Сейчас я периодически дирижирую в Азии, осуществил две постановки в Национальной опере Греции в Афинах, даже принялся учить греческий язык. Мне безумно нравятся новые страны!
— Кого из современных исполнителей вам хотелось бы пригласить в Одессу?
— У нас, к сожалению, отсутствует бюджет на приглашение солистов. Это большая беда. Приглашения стали возможны, в основном, благодаря моим личным связям: в Одессе играли такие популярные в мире исполнители, как Ефим Бронфман, Петр Андершевский; готовы выступить в нашем городе Йо-Йо-Ма, скрипачи Гил Шахам и Хилари Хан, виолончелист Стивен Иссерлис — у этого британца, насколько мне известно, одесские корни по линии дедушки. Сам факт, что такие профессионалы отдают предпочтение Одессе, безусловно, позитив.
Всегда приятно, когда достижениями вверенного мне оркестра гордится одесская и, шире, украинская публика.
Интервью вел Владимир Кудлач