|
|
   |
На днях директор централизованной системы городских детских библиотек, лауреат конкурса «Люди дела» нашей газеты Галина Яковлевна Лазарева получила тираж книги, над которой она и ее «команда» работали два года: «Княжна Мери». Творческий выкидыш». Исследование посвящено истории не-создания кинорежиссером Кирой Муратовой экранизации повести М. Лермонтова «Княжна Мери»...
Эпатажный подзаголовок появился как результат совместного творчества. «При непосредственном участии Киры Муратовой и Евгения Голубенко», — уточняется авторство книги на развороте титульного листа. Поначалу Евгений Голубенко, художник-постановщик фильмов Муратовой, дал идею подзаголовка «принудительный аборт», но затем согласились на определении «выкидыш». На этом чисто женские ассоциации кончаются. Начинается строгое и последовательное изложение ситуации в документах: протоколах и стенограммах заседаний парткома, дирекции, сценарной редакционной коллегии Одесской киностудии, официальных письмах, заключениях высоких инстанций, приказах, рецензиях, актах проверки, бухгалтерских отчетах. Книга заняла 397 страниц.
Что замечательно — в книге помещены литературный и режиссерский сценарии «Княжны Мери», созданные Кирой Муратовой. Они сами по себе — художественные произведения высокой пробы и позволяют заглянуть в «лабораторию» кинорежиссера, принадлежащего когорте так называемого авторского кино. До сих пор эти сценарии в таком виде нигде не были опубликованы.
Режиссерский сценарий фильма «Княжна Мери» был принят (то есть — одобрен) Главной сценарной редакционной коллегией по художественным фильмам Госкино СССР 14 мая 1975 года. Сроки режиссерской разработки были либерально продлены по 22 мая 1975 года приказом директора Одесской киностудии Геннадия Збандута (а подобные «продления» дорогого стоили во всех смыслах). Фильм был запущен в производство приказом по Одесской киностудии 20 мая 1975 года («приступить к работам подготовительного периода по полнометражному, цветному, широкоэкранному»...), начало работ было намечено на 6 августа. И... этот фильм был закрыт, снят с производства приказом Госкино УССР от 20 августа 1975 года, за подписью и.о. председателя Госкино УССР Д. С. Сиволапа.
Потому что фильм... забуксовал. А заседания продолжались. Финансовый отдел поставил в известность директора киностудии о том, что «в случае отсутствия акта о запуске» банк взыщет с киностудии 40 000 рублей (рубль в 1975 году был эквивалентен 60 центам). В результате должна была «накрыться» зарплата всей киностудии за половину августа. Приказ Д. С. Сиволапа зачисляет истраченные на «Княжну Мери» деньги на счет убытков киностудии. Смета же подготовительного периода фильма составляла 60,3 тысячи рублей.
Столько протоколов всевозможных заседаний и обсуждений, отмечает Галина Лазарева, не оставил по себе ни один кинофильм в истории Одесской киностудии. Что же случилось?
«Никто не хотел закрывать картину, — утверждает Галина Яковлевна. — Это была травма для всех. И для Одесской киностудии. И для Киева. И для Москвы. Сергей Герасимов очень поддерживал свою ученицу Киру Муратову». И, тем не менее...
«Нельзя, — настаивает Галина Лазарева, — однозначно относиться к событиям, не учитывая ни среду, ни экономическую и законодательную составляющие. Киностудия находилась на хозрасчете: государство выделяло деньги на определенный фильм, а не на содержание киностудии. В случае провала фильма в прокате, а тем более в случае его непринятия на уровне Госкино либо закрытия в рабочий период, убытки ложились на все съемочные группы и на весь штат киностудии». Но благодаря этому жесткому закону, подчеркивает Г. Я. Лазарева, от кино в СССР получали «сумасшедшие» доходы.
Именно вышеописанного экономического риска убоялись, считает Галина Лазарева, «высокие инстанции». Потому что камнем преткновения режиссерская трактовка «Княжны Мери» сделалась на уровне подбора актеров. Результаты кинопроб дали, судя по отзывам, значительное смещение акцентов режиссерского замысла, некоторые же намеченные на роль исполнители вызвали резкое неприятие сценарно-редакционных коллегий всех уровней. На Одесской киностудии, вспоминает Галина Яковлевна, сторонников и противников режиссерской трактовки образов «Княжны Мери» оказалось «пятьдесят на пятьдесят»...
Были и другие тонкости: кто же таков Печорин? Режиссер перевела дневниковые записи, то есть рефлексию, героя в прямую диалогическую речь — и от этого в «герое нашего времени» проявился открытый цинизм. Это обстоятельство покоробило многих, в том числе и ученых-лермонтоведов.
«Был конфликт восприятия и отношения, — констатирует Г. Я. Лазарева. — Кинопробы на многих произвели шокирующее впечатление. Требования же к экранизации классики были жестки и зафиксированы в нормативных документах Госкино. Такую экранизацию было очень непросто получить, и то, что Кире Муратовой ее доверили, показывало степень уважения Москвы к ее таланту». Это — невзирая на разгромную реакцию, которую вызвала в «верхах» картина Муратовой «Долгие проводы», осужденная с подачи «трудящихся»...
Сыграли свою роль и стереотипы восприятия, отмечает Галина Яковлевна: «Печорин был «положительный герой», которого «заела николаевская реакция», эту точку зрения насадили большевики, причем непременно вспоминали Сенатскую площадь. А Кира выламывалась из школярских канонов. И «наверху» не сложилось уверенности, что она снимет картину, которую хорошо примет зритель». Однако режиссер не шла ни на какие компромиссы и даже не притворялась, что готова идти, и даже не понимала, чего так боится «начальство»...
Прокатная судьба ее фильма «Долгие проводы» была прецедентом диктата зрительских предпочтений: картину упрятали после того, как на нее организовали специальный культпоход «простых зрителей». «Сам ли «гегемон» додумался писать отзывы или таковые инспирировал кое-кто более грамотный?» — усомнилась я. «Никто никого не побуждал к писанию кляуз, — решительно возражает Г. Я. Лазарева. — Поди-ка пойми, в чем там «гегемон» увидел «очернение», но аргументация у него была своя. Была демагогия, но демагогия шла снизу. И была ли она демагогией, я сегодня однозначно ответить не могу. Я сама, будучи партработником, организовывала бесплатные культпоходы в театр и наблюдала, насколько буквально понимают простые люди сценическое действо, пропуская его через свой житейский опыт. Способность к эстетически отстраненному восприятию — это ведь результат воспитания».
Когда «сигнал снизу» шел по партийным инстанциям, по нему было положено принимать меры...
...Кстати, замечает Галина Яковлевна, книга «Княжна Мери». Творческий выкидыш» составлена была ею так и с такими комментариями, чтобы описанной коллизией прониклось даже то поколение, которое не ведает, что значит «заседание парткома».
— И все же меня до сих пор никто не убедил, что можно создать фильм без учета аудитории, которая будет его смотреть. И что автор фильма и киностудия имеют право работать на кассово провальную киноленту. Рабочие — и сегодня не аудитория Муратовой. А зрительский успех нужен был тогда и нужен сейчас экономически.
«Кино — это 90% технологий и проблем производства — и 10% творчества, — говорит Галина Яковлевна. — Это не мои слова — это говорят маститые режиссеры. «Мир признал ее картины»!.. Но мир не дал ей денег!».
Кира Муратова не уехала на Запад. А ситуация, которая в СССР была завуалирована «тоталитарным режимом», теперь предстала у нас во всей циничной красе: кино откровенно позиционировано как товар. «Я не случайно, — говорит Г. Я. Лазарева, — привела в послесловии диалог с Кирой о ее планах. Сегодня она в том же положении, что и в СССР: деньги!».
Обо всем этом — в книге, которая, к тому же, отчетливо показывает, из протоколов заседаний, «кто был кем». Страсти вокруг «Княжны Мери» кипели нешуточные, имена фигурантов — до сих пор на слуху, и далеко не всегда люди руководствовались в своих рецензиях и устных высказываниях пошлой завистью либо «совковым» идеологическим идиотизмом, хотя и без перестраховочной «идейной» фразеологии не обходилось.
Некоторых участников тогдашней дискуссии Галина Лазарева разыскала в процессе подготовки книги. Например, 92-летнюю Евгению Васильевну Владимирову, писавшую в 1975 году, будучи кандидатом наук и доцентом кафедры русской литературы ОНУ, рецензию на литературный сценарий фильма «Княжна Мери».
...«Команда», отлично поработавшая над книгой, состоит из автора — Галины Лазаревой; Александра Баламсы — мастера фотошопа и коллажа; Раисы Сухановой — технического редактора; Василия Масленко — верстальщика. Книга издана в СПД «Карпенков О. И.» тиражом в 1000 экземпляров. Оформление ее, так же, как и качество изготовления, великолепно.
В поисках изобразительного материала к фильму «Княжна Мери», который мог бы иллюстрировать книгу, Г. Я. Лазарева обратилась к художнику-постановщику «Княжны Мери» Юрию Богатыренко. Эскизы к художественному фильму не принято было публиковать. Нашлись раскадровки, зарисовки и даже четыре листа постановочного проекта, один из которых художник уже применил... в качестве палитры для смешения гуашей. Этот испачканный лист и был превращен, в сочетании с коллажем из портретных зарисовок персонажей фильма, в элегантный форзац!
Портретные «головки» на форзаце, а также рисунок женского профиля, вынесенный на обложку, принадлежат художнику по костюмам «Княжны Мери» — Рустаму Хамдамову. Серия «костюмных» рисунков Р. Хамдамова, помещенная в книге, была предоставлена автору Кирой Муратовой. Это изысканные рисунки, подлинно музейного уровня, находящиеся в русле театральной эстетики Л. Бакста.
Страницы книги оформлены «лентами» эскизов-раскадровок и сериями снимков — фото- и кинопроб актеров на роли в «Княжне Мери». И кого тут только ни узнаешь!.. Разделы книги предварены фотопортретами Киры Муратовой — иногда это портрет в роли, в «Коротких встречах». Настроение этих портретов, отмечает Г. Я. Лазарева, подобрано сообразно содержанию очередной главы книги. Под портретами Киры — цитаты из ее высказываний, соответствующих некоему периоду работы над «Княжной Мери». Приведена также иллюстрированная фильмография Киры Муратовой. Главы-части книги — «Взволновало», «Горевать-сочувствовать», «Человек убит», «Кинг-Конг жив», «Одна из многих». Далее — терминологический словарь, данные о персоналиях, авторские комментарии, библиография. Свой небольшой очерк-мнение написал для книги и Евгений Голубенко.
«Бедная «Княжна Мери». Бедный Лермонтов». «Я эту тему закрыла». Это слова Киры Муратовой. Впрочем, Кира Георгиевна, насколько я узнала, не только благосклонно отозвалась о работе Г. Я. Лазаревой; не только многому в книге изумилась — ведь о каких-то словах и подробностях она уж позабыла. Сегодня она считает, что в далеком 1975 году действительно еще не была вполне готова к воплощению на экране бессмертной повести Лермонтова, да и Одесская киностудия не была готова: слишком дорогостоящей оказалась бы постановка, достойная такого первоисточника. Даже «закрытая тема» Художника — назидание. Но легко ли умирает «закрытая» тема?.. Спонсора!!!
Тина Арсеньнва. Эскизы Рустама Хамдамова