|
|
   |
Ушедший год был отмечен кинособытием: 16 декабря в кинотеатре «Родина» был представлен новый художественный фильм Киры Муратовой «Мелодия для шарманки» (продюсер — Олег Кохан, оператор-постановщик — Владимир Панков, художник-постановщик — Евгений Голубенко). Перед киносеансом состоялась пресс-конференция.
Кира Георгиевна, по своему обыкновению, декларирует нелюбовь к словесам и считает, что режиссер должен снять фильм и спрятаться от публики: о чем еще говорить, если в фильме все сказано?! Режиссер тут совершенно права. Подробно «разобрать по косточкам» особенности поэтики ее нового фильма было бы, разумеется, увлекательно. «Мелодия для шарманки» жанрово полностью оправдывает свое название и существует в интересной системе координат, где ось абсцисс — в своем роде, социопсихологические этюды, а ось ординат — метафизическая вертикаль религиозной притчи.
Надо заметить, Кира Муратова нашла нового перспективного сценариста, умного и изобретательного, — литературную основу «Мелодии для шарманки» создал киевлянин Владимир Зуев.
Сюжет фильма принял форму трогательной и страшноватой сказки (а кто сказал, что у сказки всегда хороший конец?), в духе андерсеновской «Девочки со спичками», про двух малолетних сироток, от одной мамы и разных отцов. Сестрица Аленушка (старосветская муфта — вместо привычных нам варежек!) и братец Никита, сбежав от бюрократов постылого интерната, отправляются под Рождество (грегорианское, 24 декабря) искать своих пап, переживают печальные приключения среди равнодушных и злых людей, и мальчик погибает. Интересен антураж этой истории: видеоряд и звукоряд выстроены как откровенная игра с набором устойчивых жанровых образов, которые могут быть сочтены как штампами, так и архетипами, — это ведь, смотря кто ими распорядился.
...Разумеется, Кира Муратова верна себе как отстраненно-беспощадный наблюдатель, в числе прочего хорошо знающий, что всякое явление имеет свой пародийный аспект. Злая ирония судьбы двух обездоленных малолетних героев «Мелодии для шарманки» в том и состоит, что в современной суррогатной жизни уже ни у кого, похоже, не осталось чутья к натуральному, неподдельному. И типовой текст маленьких профессиональных попрошаек: «Мы с сестрой бежали из интерната, потому что нас хотели разлучить, а мама наша умерла», — являет собой столь точную сюжетную кальку судьбы Алены и Никиты, что незлой прохожий равно отмахнется от тех и от других. И те, и другие, однако, равно несчастливы. Но сработает вселенский закон: выживают маленькие адаптированные хищники, а гибнут особи нелукавые, потому что не умеют приспособиться, соврать, напасть.
Некоторые социальные «наблюдения» в этом фильме инсценированы, сгущены до символа, инсценировка «действительнее самой действительности». Так, весьма убедителен юродивый в исполнении Георгия Делиева, изрыгающий апокалиптические проклятия в адрес богатых и сильных; чрезвычайно колоритна вокзальная бомжиха, сыгранная Ниной Руслановой, с чувством распевающая «Ой, у полi криниченька» и клянущая все тех же богатых, которые пустили предназначенное Христу миро на свои парфюмы...
Алену и Никиту сыграли Лена Костюк (напомним: приз за лучшую женскую роль Московского кинофестиваля 2009 года) и Рома Бурлака. Сыграли в свойственной вообще персонажам Муратовой, так сказать, ее фирменной, декламационной манере, — сознаюсь, мне по этой причине эти юные герои были гораздо более интересны, когда просто молчали и глядели в камеру, но такой органики тоже ведь надо добиться!..
Назидательная рождественская сказка от Киры получилась добрая и взывает к живому человеческому чувству. А то мы уж совсем как те отмороженные мужики в ее кадре, вперившиеся в мониторы компьютеров. Впрочем, при всей своей открытой декларативной назидательности новый фильм Муратовой, по обыкновению, не без провокационного подвоха. Все наши выводы о нем — тоже элемент его неприкрыто игрового расклада, как та театрализованная и достоверная вокзальная бомжиха: фильм наблюдает своего зрителя.
«Единственное побуждение к созданию произведения искусства, — сказала на пресс-конференции автор фильма, — стремление к самоусовершенствованию». Кира Муратова и в этот раз призналась в большой любви ко Льву Толстому...
«Голод, холод, двое сироток: императив, — пояснила свой замысел автор «Мелодии для шарманки». — Хотелось чего-то, сильного в своей простоте, особенно после всех этих психологических извивов «Два в одном». Трагедия. Трагизм на молекулярном уровне. Когда никто не стреляет, но Рок крутит свою шарманку, как бы ты ни хотел ему воспрепятствовать. Трагедия не принадлежит ни «нашему», ни «своему» времени, она происходит всегда, только наряжается в одежды того времени, в котором ее отражает искусство.
...Я дерзнула задать Кире Георгиевне вопрос: кем она в большей степени ощущает себя в работе — наблюдателем-аналитиком или безотчетным интуитивистом? На что она, не без задора, прокричала: «Я — всё, всё, всё!..».
Тина Арсеньева