|
|
   |
Многие одесские нонконформисты начинали свой путь в искусстве как художники-монументалисты. Не случайно в большинстве случаев именно они способствовали продолжению традиций украинского и русского модернизма первой трети ХХ века в его преимущественно нефигуративном выражении. Вторая волна этого поколения — Владимир Буланый, Василий Химочка, Владимир Цюпко, Сергей Савченко и другие — тому доказательство.
В своем становлении практику монументалиста прошла и Светлана Юсим, воспитанница Института живописи, скульптуры и архитектуры (1971, С.-Петербург), известный ныне художник и педагог монументальной живописи. Персональная выставка Светланы Рувимовны Юсим ныне развернута в Выставочном зале НСХУ (ул. Торговая, 2).
Когда господствовал так называемый социалистический реализм, работа в монументальной живописи давала не только необходимый заработок, но и большую свободу для эксперимента, развивала широту мышления, неординарность подходов в решении живописных задач. Со временем этот опыт трансформировался в соответствии со спецификой станковой живописи.
Творчество Светланы Юсим рождено, прежде всего, урбанистической средой. Оно есть результат медитаций, созерцания городского пространства, в архитектурном облике которого на фоне будничности сосуществуют, наслаиваются различные эпохи. По признанию художника, она отдает предпочтение нереспектабельным районам с их пастельно-сдержанными тонами, улицам, «дремлющим» под какой-то поэтической вуалью. Интересует ее лишь общее цветосветовое состояние, да и то избирательно.
Живопись Светланы Юсим исключительно нефигуративна. В ее полотнах находят выражение спонтанность граффити, покрывающие обветшалые стены и парканы (независимо от содержания), случайные пятна осыпавшейся штукатурки и т.п.. Отдельные работы ассоциируются с холодным блеском мокрого асфальта, запотевшего оконного стекла или игры света на водной поверхности. Хотя искать истоки ее композиций в конкретной реальности совсем необязательно.
Свет и умеренная, «плывущая» или «пульсирующая» динамика становятся определенной доминантой и образно-творящим элементом ее произведений. Композиции Юсим, выдержанные преимущественно в светлой и холодной гамме, привлекают взгляд и действуют успокоительно.
В ряде случаев они вызывают в памяти египетские пиктограммы, китайскую каллиграфию, мусульманское искусство Востока с их симбиозом живописи и графики. Однако в работах живописца содержание надписи теряет изначальный смысл. Это своего рода информация о среде, эстетизированной и одухотворенной рукой и сердцем художника.
Таким образом, подобное искусство контекстное, существует в связи с чем-то невидимым, обращенное к опыту прошлого и попадает под определение «постмодернистского».
Желание Юсим расширить границы прекрасного за счет случайного и будничного роднит ее с творчеством с В. Хруща, С. Сычова или с другими боле поздними представителями одесского андеграунда, в частности с И. Марковским. Юсим нашла собственную линию творчества, не поддалась чужим влияниям. Возьму на себя смелость утверждать, что искусство одесситов не боится конкуренции на артрынке, настолько оно качественное и самобытное, как фигуративное, так и абстрактное. И примеров разрушения существовавшей ранее герметичности, выхода на международный уровень есть немало.
На выставке Светланы Юсим привлекает особое внимание одна из новых работ, которая на общем фоне резко отличается эмоциональным подтекстом и колористическим решением. Это триптих, построенный на противопоставлении красного, черного и белого цветов. Каждая часть как бы замкнута в себе и тем самым активно противоборствует с соседствующей, а гармония достигается за счет взаимного перетекания и повтора цвета. По признанию автора, это конкурсная работа, которая, к сожалению, не была достойно оценена жюри. Данное полотно выражает гнев, борьбу. Третья часть, выдержанная почти в белой гамме, создана позже. Она призвана как бы снимать напряжение, давать выход накопившейся энергии, вызывает чувство очищения. Динамика едва уловимых пятен на ней не искрометная, как в двух предыдущих, а умеренная. Таким образом, цвет и движение приобретают философский смысл, повышается образное значение триптиха в целом.
Представленный ряд работ живописца позволяет оценить еще одно их качество — музыкальность. Оно не столько сознательно достигнуто, сколько есть следствие интуитивного проникновения в сущность «чистой» живописи, определенной общности природы музыки и живописи (например, эмоциональной). На эту особенность дарования живописца автор этих строк обращал внимание и во время прошлогодней персональной выставки Светланы Юсим в ОННБ им. М. Горького.
Новая выставка замечательна и знаменательна еще одним обстоятельством: на ней заявил о себе сын Светланы Рувимовны Иван Цюпко, воспитанник Национальной академии художеств. Кроме нескольких образцов беспредметной живописи, молодой художник представил также компьютерную графику. Очевидно, что подобные работы (для большей ясности восприятия) требуют автономного выставочного пространства. Следует отметить, что его творчество не имеет чьих-то заимствований, а презентует собственную концепцию. Если оставить в стороне компьютерную графику, то следует сказать, что живопись Ивана производит впечатление большей статичности, некоего мерцания и декоративности.
Возвращаясь к характеристике творчества Светланы Юсим, хочу акцентировать на том, что ее искусство лишено чувственности, характерной для южной школы. Оно отстраненно-созерцательное, минорное и просветленное. На первый взгляд, это искусство как будто бы внеличностное, но в приведенных уже определениях декларируются конкретная художественная позиция и неповторимый индивидуальный опыт.
Владимир Кудлач