|
|
   |
Ничего удивительного нет в том, что в юбилейный год Гоголя (двести лет было бы Николаю Васильевичу, и это, согласитесь, эпохально) театры как Украины, так и России акцентируют внимание на пьесах классика, а также на его прозе, которая также становится основой порой удивительных постановок. Вот и организаторы международного театрального фестиваля «Встречи в Одессе» позаботились о том, чтобы в эти дни театралы нашего города увидели несколько наиболее ярких современных прочтений Гоголя.
Такая «гоголизация» фестивальной программы абсолютно оправдала себя, вызвала зрительский интерес и в который раз дала повод понять, что Гоголь неисчерпаем — раз, всегда актуален — два и безумно интересен — три. В качестве рецепта антикризисного настроения могу всем рекомендовать просмотр спектаклей по Гоголю. Наверное, располагай организаторы лишней фестивальной неделей, в нее обязательно вошли бы такие спектакли Одесского русского драматического театра, как «Вий» и «Женитьба», постановки неоднозначные, но безусловно заслуживающие внимания. А так пришлось ограничиться показом самого нового спектакля по русской классике, интерпретацией чеховского «Дяди Вани» (руководитель постановки — Леонид Хейфец, режиссер — Алексей Литвин). Зато этот спектакль, кстати, высоко оцененный экспертным советом фестиваля, состоящим из авторитетных театральных критиков Украины и России, сегодня уж точно является лучшим прочтением классики на одесской сцене. Можем гордиться нашими талантами!
Но вернемся собственно к Гоголю, точнее, к спектаклям гостей-участников, показанным на сцене Русской драмы. И сначала следует упомянуть о спектакле Севастопольского академического русского драматического театра имени А. В. Луначарского по гоголевской комедии «Женитьба». Постановка, осуществленная художественным руководителем театра, заслуженным деятелем искусств Украины, России и Автономной Республики Крым Владимиром Магаром, что называется «порвала» зал, одновременно расколов его на две части. Первая, более многочисленная, в совершеннейшем восторге от спектакля. Вторая — не поняла, не прочувствовала и на всякий случай напряглась, ощетинилась. А вот и напрасно!
На обсуждении членами экспертного совета было подмечено: в зеркале сцены возникали иногда зримо (благодаря сценографии народного художника России Бориса Бланка), иногда завуалированно (благодаря тонкой игре исполнителей) образы из произведений «Шинель», «Нос», «Майская ночь, или Утопленница», «Вий», «Ревизор», «Женихи» и даже писем Николая Васильевича... Я бы добавила, что спектакль вызывает также ассоциацию со «Старосветскими помещиками», ведь это сытное, изготовленное по старинным рецептам русской кухни блюдо не позволяет от себя оторваться, оставляя чувство легкого голода. Жаль, безумно жаль становится, когда по окончании этого пиршества, приправленного романсами, шутками, трюками, фантасмагорией, приходится покидать театральный зал. Хочется вкушать и дальше...
Надо признать, севастопольцам нелегко пришлось, ведь одесская «Женитьба» имеет своих поклонников, да и все наши артисты заняли места среди публики. Отношение слегка предвзятое! Но как устоять перед «бронебойным» обаянием Кочкарева (Сергей Санаев), знойной страстности Агафьи Тихоновны (Татьяна Бурнакина), трогательной беззащитности Подколесина (Андрей Бронников). И когда в финале Агафья Тихоновна с Подколесиным все же поженились и окружили себя кучей малышей, это оказалось мотивированным событием спектакля. Между тем Николай Васильевич все-таки написал комедию «Женитьба», а не водевиль «Неудавшееся сватовство», так почему бы и нет? Единственное «но»: все же фамилию главного героя следует произносить как «Подколёсин», не забывая расставлять все точки над «ё», хоть поверьте, хоть проверьте. Во всяком случае театру «Ленком» современная орфография не мешает это делать. Да и нашей Одесской драме, кстати, тоже!
Если «Женитьба» севастопольцев оказалась пиршеством, то гоголевские же «Игроки» в трактовке Орловского государственного академического театра имени И. С. Тургенева — скорее эдаким гусарским ужином в гостинице, чуть не на ломберном столе и при свечах, когда количество выпитого значительно превышает объем закусок. Зеленые сукна, предложенные как фон сценографом Дмитрием Фоминым, стали импровизированной скатертью для зрителя. Достаточно традиционное режиссерское прочтение Бориса Голубицкого требует добротности от каждой актерской работы. Между тем некоторая разнородность актерского ансамбля мешала испытать полное опьянение от спектакля. Не всем исполнителям далось попадание в образ. Зато Швохнев (Петр Логачев), Кругель (Павел Сыромятников), Глов (Николай Чупров), Замухрышкин (Михаил Корнилов) — это чудо, полная иллюзия присутствия среди типажей России девятнадцатого века. Если бы в их компанию не затесались неведомо откуда наши современники с их пластикой, ухватками, манерой причесываться... Но четыре блестящие актерские работы — это тоже удача для фестивального зрителя. Пластическая роль персонифицированной карточной колоды, Аделаиды Ивановны, также удалась Юлии Некрасовой — не впервые в «Игроках» вводят зримую красавицу вместо стопки крапленых карт, но все равно симпатично...
Ростовский академический театр драмы имени М. Горького со своим спектаклем по комедии Гоголя «Ревизор» устроил для публики обед по всем правилам, переходящий в безудержную попойку с обилием закусок. Уж как «накормил» зрителя режиссер и сценограф в одном лице, народный артист России Николай Сорокин! В самых лучших традициях! Такой убедительный, крупный, фундаментальный Городничий (Олег Ширшин), ну просто роскошный окорок, есть не в каждом театре. Но когда он есть, грех не поставить «Ревизора». Легкий, подвижный, субтильный Хлестаков (Александр Богданов) — еще один неотъемлемый компонент блюда, это бьющий в нос перец, пузырьки от шампанского, каперсы и рокфор... Остальные персонажи могут быть какими угодно, даже забавно, что Марью Антоновну режиссер увидел не хрупкой барышней, а здоровенной, под стать папаше девицей (пусть не обижается на такое определение милая молодая актриса Ольга Васильева), аппетитным розовым филейчиком. А вот матушка ее, сухощавая кокетка, яростно, физиологически ненавидящая дочь-соперницу (Марина Любимова) — ну, просто селедка, которая хоть и залежалая, быть может, но под водочку пойдет отлично, за милую душу. Все движется по заданной автором колее, а для импровизаций авторы спектакля берут краски, акцентируясь на актерских индивидуальностях, не мудрствуя лукаво. Тоже здорово!
И вкусно. О послевкусии, оставленном последней в фестивальной программе интерпретации гоголевского наследия, работе Русского театра Нюрнберга (Германия) со спектаклем «MADMAN» («Сумасшедший») по мотивам повести Гоголя «Записки сумасшедшего», и других впечатлениях, оставленных «Встречами в Одессе», еще предстоит рассказать...
Мария ГУДЫМА.