|
|
   |
Нынешний концертный сезон в филармонии стартовал необычно — несмотря на кризисные времена, к нам на гастроли приехал и дал два концерта государственный академический симфонический оркестр России имени Е. Ф. Светланова. В полном составе. Огромный и, прямо скажем, замечательный оркестр, которым руководит народный артист России Марк Горенштейн. Этот праздник для каждого подлинного любителя музыки состоялся при поддержке народного депутата Украины Сергея Гриневецкого. Оказал поддержку и председатель областного совета Николай Скорик. Финансовые вопросы помог решить Морской транспортный банк. И нельзя не упомянуть ещё одного организатора праздника, на долю которого выпали все хлопоты — нынешнего директора филармонии, заслуженного работника культуры Галину Борисовну Зицер. Она действительно любит музыку. Хорошую музыку. Великолепно исполняемую музыку.
Наши ожидания оправдались с лихвой. Это стало ясно с первых же тактов музыки П. И. Чайковского к сказке А. Островского «Снегурочка». Как виртуозно была исполнена «Пляска скоморохов»! Мощность и в то же время чистота звучания, богатство тембровых красок и несомненное изящество, тонкость, артистизм исполнения — вот качества оркестра, культивируемые дирижёром Марком Горенштейном.
На то, как дирижирует Горенштейн, нужно смотреть. Помню, как Гейне в «Флорентийских ночах» описывал игру Паганини, неописуемую, дьявольскую живость его движений — что бы он сказал, глядя на Горенштейна? Он не пользуется дирижёрской палочкой, кисти его рук трепещут с невероятной быстротой, вообще кажется, что он машет руками в два раза чаще, чем самый быстрый из показываемых им темпов. Движется всё его тело, то склоняясь, то выпрямляясь. Он весь — музыка! Дивный, на редкость отзывчивый музыкальный темперамент, сочетание точного расчёта и спонтанности. А главное (для меня главное!) — живые эмоции.
Что толку в музыке, в которой всё точно, всё правильно, всё выверено по линейке, а жизни — нет!
Этой живой эмоциональностью был проникнут Концерт для скрипки и виолончели с оркестром И. Брамса. Замечательный дуэт составили Алёна Баева (скрипка) и заслуженный артист России Александр Князев (виолончель). Они не столько демонстрировали качества своих инструментов и своей техники, сколько вели диалог — то тихий, лирический, то напряжённый и страстный. Это любовь, в которой иногда — неизбежный драматизм, а иногда — согласие. Но в третьей части прорывается какая-то «метафизическая» печаль, обнажается трагическая подоплёка бытия.
Ещё в большей мере звучал во мне этот вопрос во время исполнения грандиозной Симфонии — 2 Сергея Рахманинова. Мне это исполнение симфонии видится образцовым. Дирижёр вместе с Рахманиновым нас не щадит. Конечно, изумительный мелодизм, но и драматизм нешуточный: какие возгласы, восклицания, какая борьба, какие, порой даже варварские, звучания! Слушатель должен не просто «подняться на цыпочки», но прямо-таки подняться над собой, над своей жизнью, над своим веком, чтобы соответствовать максималистским духовным порывам композитора. Центром исполнительской концепции становится третья часть — с её бесконечно нагнетаемым звуковым напряжением, с её экстатичностью. Это духовность, даже может быть, религиозность музыки в чистом виде. Слушая Рахманинова, я почему-то часто вспоминаю Скрябина. И думаю, что Горенштейну должен быть близок Скрябин.
Второй концерт оркестра пришелся на день рождения Е. Светланова и был посвящён его памяти. Программу открывала увертюра к опере Р. Вагнера «Тангейзер». Когда эта музыка звучит так «образцово», наслаждение искушённого слушателя неописуемо!
Замечательный пианист Николай Петров солировал в Концерте — 5 для фортепиано с оркестром Людвига ван Бетховена. Он всегда поражает уровнем своего владения инструментом — кажется, для него нет невозможного. И всё же он меня немного разочаровал. Его Бетховен — это в большей мере красивая музыка, позволяющая демонстрировать изумительную «выделку» звука, артистичность пассажей. В последнее время нарастает мода на такого чуточку «облегченного» Бетховена — и не могу сказать, что эта мода мне нравится.
Зато в Симфонии №4 И. Брамса — дирижёр «взял реванш». «Любите ли вы Брамса?» — название романа французской писательницы. Любить Брамса нелегко. Поразительная лирика — и одновременно грандиозность симфонических концепций. В Брамсе парадоксальным образом сочетались классик и романтик. Кажется, Горенштейн предпочёл в нём подчеркнуть классичность формы — и Брамс зазвучал с бетховенской мощью. Я впервые слушал такого Брамса: каждая линия была так прочерчена, словно господствовала строгая и точная графика.
...Масштаб события, как и масштаб успеха, были очевидны. Мы отрезаны от культурной жизни современной России, от вершинных её достижений — и это грозит некоторым провинциализмом. Встреча с коллективом и дирижёром такого уровня нас несколько «встряхнула». Аплодисменты были бесконечны. Браво, маэстро!
Илья РЕЙДЕРМАН.