|
|
   |
Картина на тогдашнем кинофоне выделялась культурой и отсутствием пафоса. Однако стремительное падение кинопроизводства вынудило молодого режиссера сменить родной город на российскую столицу. О чем не пожалели ни он, ни Москва. В России одессит обрел себя в качестве продюсера. В его активе такие знаменитые ленты, как «Бумер» (первый и второй), «Кармен», «Настройщик», «Живой» и др. Невзирая на огромную загруженность, Сергей периодически наведывается на свою «малую родину». Грех было не воспользоваться шансом и не побеседовать с ним о новейших проблемах постсоветского кино.
— Есть такая теория, будто художники (в широком смысле слова) в силу особой душевной организации обладают большей интуицией, чем обычные люди. Предвидели ли кинематографисты нынешний кризис?
— То, что происходит сегодня, просто подытожило кризисные явления, которые формировались в русском и русскоязычном кино (казахском, белорусском, украинском). Эти явления нарастали в течение трех-четырех последних лет в результате «нефтяного дождя» долларов, который обрушился на Россию, и «металлургического» — на Украину. В кино появилось много непрофильных инвесторов, которые своими деньгами захлестнули отрасль, развратили ее работников. Между тем, еще до кризиса совокупные расходы на российский кинематограф значительно превышали совокупные доходы. А когда начался кризис, то непрофильные инвесторы (в принципе, замечательные парни) быстро изъяли свои средства. К этому добавилось полное отсутствие финансирования со стороны Министерства культуры, которое все еще остается основным игроком на российском кинорынке и больше всех тратит денег на отрасль.
— Но кино в России все же никуда не делось. По крайней мере, мы видим, что фильмы у вас снимаются, выходят на экран, некоторые — вроде «Адмирала» — даже имеют огромный успех...
— Единственная причина, по которой у вас создается впечатление, будто кино есть, это то, что продолжают снимать проекты, которые были запущены два года назад. Для зрителя кино появляется. Для профессионалов ясно, что реально его нет, потому на рынке продажи билетов — очевидная катастрофа. Посещаемость снизилась тотально.
— Нынешние «новые времена» модно сравнивать с «великим кризисом» в США восьмидесятилетней давности. Между тем, именно в этот период в Америке была наибольшая посещаемость кинозалов. Почему тогдашний зритель ринулся в кино, а теперешний — напротив, убегает? Понятное дело — влияние телевизора, интернета и т.п. Но в кинозал все-таки люди идут, чтобы отвлечься от повседневных забот, что в принципе невозможно дома, у «ящика»...
— Все объясняется просто: американцы делали хорошие фильмы, которые к тому же отражали реальную жизнь. И люди за небольшие деньги с удовольствием смотрели себя на экране. Плакали либо радовались. Сегодня же русское кино по-прежнему маргинально, даже если оно очень дорогостоящее, оно не имеет связей с реальностью. Почему — это отдельный долгий разговор... .
— Модная точка зрения состоит в том, что кризис — это стимул к обновлению...
— Конечно, кризис в нашем кино приведет к некоторой профессионализации управленческих процессов. Но вот заполнить вакуум, который возник в сфере идейной, кризис не поможет. Скорее всего, мы все-таки окажемся «на дне», а потом уже будет происходить осмысление.
— А что, «дна» еще нет?
— Смотрите: в этом году худо-бедно набрали программу лучшего российского кинофестиваля «Кинотавр». Но я боюсь, что в следующем году ее просто не из чего будет составлять...
— Хорошо, но как же «выгребать» из этой ситуации? Не ждать же у моря погоды...
— Я думаю, что традиция, менталитет, наконец, сильная генетика позволят победить. В конце концов, все мы пережили эпоху «малокартинья» середины и конца 1990-х. Вот только не надо рвать на себе волосы от того, что кино идет по пути классической музыки. Какое-то время назад классическая музыка ушла в небольшие залы, зато выплеснулась музыка стадионов и больших площадей. Ясно, что попса всегда воспринимается большим количеством людей — чего тут спорить! Но ведь и попса бывает разная — наряду с плохой, безвкусной, есть и качественная, высокопрофессиональная.
Кино также должно дифференцироваться по структуре потребления, чего пока еще нет. Есть какое-то количество спроса на качественное кино, который не удовлетворен. И люди находят замену в виде качественного европейского, азиатского или американского независимого кино. Чтобы они обратились к отечественному кино, надо кинематографистам начать делать фильмы о тех, кто сидит в зрительном зале.
— А как же с отечественными «блокбастерами»?
— Делать жанровое кино «в чистом виде» русские не смогут никогда. Это слишком дорогое удовольствие. Простой расчет: если англоязычный рынок — это миллиард потенциальных зрителей, то русскоязычный — всего миллионов двести. Американские фильмы окупаются на своей территории, а продажи за границу приносят сумасшедшие дивиденды, что у нас практически нереально. Поэтому жанровое кино, на мой взгляд, это навсегда удел Голливуда либо совместного производства, где все равно главную скрипку будут играть американцы. А наш удел — это европейский путь. И для Украины он очевиден абсолютно. Это путь коопродукции, совместных проектов. Его эффективность давно уже замечательно демонстрируют Польша, Румыния, и там кино отлично себя чувствует. Даже Болгария уже идет по такому пути.
Кстати, а знаете ли вы, что «Бавария-фильм» хотела приобрести Одесскую киностудию и вложить деньги в ее развитие? Почему немцы сюда приехали? Потому что им нужна студия на юге, а в Болгарии они проиграли тендер американцам... Правда, выяснив состояние дел в Одессе, немцы отказались от своего намерения. Их смутила (заметьте!) не разруха в павильонах, а разруха в документах.
— Сергей, вы — одессит, начинали на нашей студии, так что равнодушным к ее судьбе быть не можете. С другой стороны, как профессионал вы в состоянии оценить реальное положение вещей. Каков же, на ваш взгляд, выход из той ситуации, в какой оказалась многострадальная Одесская киностудия?
— Знаете, в чем одна из серьезных проблем Одесской киностудии? В том, что профильные киевские компании вполне качественно обеспечивают иностранные киногруппы всем, что необходимо для производства. Например, для съемок «Обитаемого острова» Федора Бондарчука практически ничего не ввозили из России, все нашли в Украине. Что же делать бедной Одесской киностудии, когда в Киеве и Ялте есть мощные производственные базы? Единственная, как мне кажется, надежда на воссоздание в Одессе кинематографа — это традиции и любовь одесситов, их природная талантливость, наличие хорошего образования, которое, надеюсь, никуда не делось. Но тут масса недостатков с точки зрения производственной. Например, не очень хорошее (мягко говоря) сообщение с миром. Я неоднократно отказывался от работы в Одессе по той простой причине, что тут не хватает коммуникаций и сервиса. Хотя фильм «Настройщик» я делал тут, потому что Кира Муратова снимает в Одессе. Но было очень нелегко.
А теперь я скажу то, что кому-то в Одессе, в Украине может показаться крамолой. Если вы хотите, чтобы Одесская киностудии функционировала, надо снизить «порог денежного входа». Грубо говоря, отдать ее за рубль — но обязательно профессиональному участнику рынка, который способен грамотно менеджировать и технически ее оснастить. Единственное условие — не перепрофилировать предприятие. Но это элементарно делается в рамках украинского законодательства...
Интервью вел Александр ГАЛЯС.