|
|
   |
«С КЕМ ВЫ, работники пера?» — вправе спросить театральная труппа. Ответ — сдержанный: наблюдаем ситуацию. У нас нет весомых фактов, на основании которых мы могли бы подвергнуть сомнению добросовестность новоназначенного руководителя театра. Но и пренебрегать некоторыми, вполне резонными, замечаниями и опасениями весьма авторитетных солистов Одесской оперы было бы легкомысленно.
Мне представляется принципиальной отдельная подача «котлет» и «мух», то есть — сугубо творческой деятельности руководителя театра и сугубо административного эксперимента, в который раз затеваемого над украинской культурой ее министерством.
...«Ночной клуб» и «дискотека», эти прозвучавшие на митинге в адрес Сергея Проскурни «обвинения в намерениях», он трактует так: возникли бурные дискуссии вокруг предложенного им труппе проекта «Ночь в опере». Проект предполагал серию концертов, которые начинались бы в 23.00 — разумеется, по согласованию с профсоюзной организацией театра и с оплатой труда как за работу в ночное время, а также с развозом всех участников по домам, — и включал бы в себя «ночной репертуар» классической музыки, от Моцарта до Гуно и Мусоргского и далее, с органными номерами.
Эту вполне «туристическую» идею, рассказал журналистам С. В. Проскурня, он обговаривал с лидерами двух театральных профсоюзных организаций, Людмилой Шириной и Виталием Сивоглазом, а также с солистом и режиссером Сергеем Зуенко, и «ночной клуб» стал для него неожиданным выпадом...
Труппа, отметил директор, работала и в Троицу, и в День Конституции (куда же податься народу в праздничный вечер, как не в театр?!), получая предусмотренную законом доплату, а за два концерта Юрия Миненко театр заработал около 20000 гривен, и это почти без рекламы.
«В любом случае, — подчеркнул Сергей Проскурня, — сегодня я отвечаю за этот театр перед государством, в том числе за целевое использование средств, и я не только хочу — я буду все знать о том, что происходит в театральных подразделениях».
«Мои идеи — не импульсивные шаги, — заявил новый художественный руководитель. — Для привлечения публики здесь должна появиться молодежная труппа. Галина Поливанова призналась мне, что спела Чио-Чио-сан на этих подмостках в 22 года. А средний возраст моих молодых кандидатов — 27 лет. Хочу помочь раскрыться каждому таланту».
У Сергея Проскурни немало осуществленных театрально-зрелищных проектов, о нем немало написано как о талантливом организаторе и возмутителе спокойствия... Сегодня Сергей Проскурня — член коллегии Минкультуризма Украины, председатель комиссии ВР по вопросам защиты культурно-информационного пространства, директор и главный режиссер Всемирных форумов украинцев (по личному заданию Президента В. Ющенко), член Национального совета по вопросам культуры при Президенте Украины.
«Но при чем здесь академические опера и балет?!» — возопят солисты и меломаны. Господа, а давайте... повременим? Поглядим. Функции директора театра — функции менеджера по преимуществу, и сей талант у Сергея Проскурни явно в активе. Давайте посмотрим, как этот талант будет работать на Одесскую оперу. В течение года. Ведь, надеюсь, и театрально-музыкальные критики не дремлют. Надо ли вот так сразу кричать «но пасаран»?..
— Не провоцируйте меня на слова о театре-музее, — говорит Сергей Проскурня. — Мой идеал существования — традиция театра «Латерна Магика» Йозефа Свободы в Праге...
А ТЕПЕРЬ — о «мухах», слетающихся на всякий вкусный эксперимент. «Театр получил статус национального, следовательно, должен стать государственным предприятием», — высказался Сергей Проскурня в интервью газете «Високий Замок» 23 апреля 2009 года. И вот тут — вопрос: а почему это непременное «следовательно» («отож»), из каких законодательных норм оно следует?.. И почему это Минкультуры вдруг, с подачи Счетной палаты, «поставило задачу постепенно перевести все национальные коллективы в статус госпредприятий», как об этом поведал Сергей Проскурня?
Начнем с того, что в Указе Президента Л. Кучмы
№ 451/95 от 16.06.1995 г. «О Положении о Национальном заведении (учреждении) Украины», равно как и в прилагаемом к нему положении за подписью Д. Табачника, нет ни слова о национальном статусе государственного предприятия: учреждение и предприятие — «две большие разницы», как говорят в Одессе. Никто этот указ не отменял, им руководствуются по сей день. С другой стороны, в Законе «О предприятиях в Украине» оные классифицируются сообразно форме собственности и ни словом не упоминается о возможности для них специального статуса «национальное».
Вот красноречивый случай, из интернет-источников: осенью 2005 года в Национальной телекомпании Украины кипят профсоюзные страсти сродни сегодняшним в Одесской опере; тогдашний президент НТКУ Тарас Стецькив говорит о злостном желании профсоюзов «сорвать реформу» перевода УТ-1 «из статуса бюджетного учреждения в статус госпредприятия». Наконец, все «устаканивается» назначением нового президента Василия Илащука, который в 2008 году на вопрос о переходе в разряд госпредприятий отвечает: «Во-первых, это потеря национального статуса и, соответственно, меньшая зарплата... государственные поступления уменьшаются почти вдвое»...
Василь Илащук — профессионал телевидения, посвятивший ему всю жизнь: раз говорит, то на чем-то основывается?
«Государство не в состоянии и не станет» содержать национальные театры? Так это же — наше государство; в цивилизованных же существует весомое государственное попечение театрами и музеями, да еще и ряд протекционистских законов для меценатов и спонсоров.
Так и хочется спеть Сергею Проскурне: «Кондуктор, нажми на тормоза!» — ввиду того, что в задуманной админреформе театра он и впрямь лишь «кондуктор», а «машинист» — Минкультуризма, а «может быть, и выше». Госпредприятие-театр — статус, в законах Украины не прописанный! Хотите реформу? Извольте: законопроект, содержащий гарантии (бессрочный запрет на перепрофилирование, неприкосновенность материального фонда и земельного участка и т.п.) — на рассмотрение в Верховную Раду!
Кстати: положение о национальном заведении (учреждении) Украины предусматривает, пунктом 10, наличие в таком учреждении наблюдательного совета, персональный состав которого утверждается Кабинетом Министров. Почему, в отношении Одесской оперы, об этом до сих пор — ни слова?..
«Я — яркий пример «хомо луденс», «человека играющего»!», — сказал Сергей Проскурня в одном из своих интервью. Сергей Владиславович, хотелось бы предостеречь вас от некоторых игр «високопосадовцiв», ибо в Одессе накопился горький опыт подобной «режиссуры», в которой отнюдь не интересы культуры лоббируются. В театре — известно, играют. Но с театром — «боронь Боже»!..
Тина АРСЕНЬЕВА.
Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО
* * *
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ряд общественных организаций и политических лидеров Одессы уже заявили о своей поддержке труппы театра, которая «взяла на себя смелость отстоять один из символов Одессы».
эхо фестиваля
«Парад дирижеров»: на плацу и вокруг...
Сценарий фестиваля, что проходил в оперном театре с 3 по 30 июня, был создан лучшим драматургом, коим, как известно, является жизнь.
ЗДЕСЬ было все — и сложный контрапункт сюжетных линий, и невероятный накал страстей с обрывом на кульминации, и сакраментальное: «дальше — тишина»...
Но — обо всем по порядку.
«Парад дирижеров» стал первой творческий акцией Сергея Проскурни на посту директора оперного театра и явил нам львиную хватку недюжинного антрепренера, способного «из ничего» сотворить событие. Строго производственную задачу — поиск главного дирижера — Сергей Проскурня сумел превратить в яркое, искрометное празднество. Помнится, некогда Герман Гессе заметил: искусством создавать праздники обладают далеко не многие. Hовый директор оперы — в числе cих избранных. Своим «Парадом» он даровал артистам радость творчества, оперным «фанам» — давно забытую роскошь общения, а всем нам вместе — надежду на возрождение Одесской оперы.
О фестивальных впечатлениях — ниже. А для начала — несколько «заметок по поводу»...
Трогательно было видеть, как новый директор самолично подвязывает входные портьеры перед началом спектакля. В жесте этом — явно не показном, а идущем изнутри — прочиталось: в театре появился хозяин. Человек, который (судя по интервью в «Зеркале недели») намерен печься об электронных билетах и новых по форме афишах, о вывесках на фасаде и о маркетинге. В планах дирекции также воссоздание театрального музея.
Уверена: делом чести Сергея Проскурни должно стать появление здесь «Книги памяти» о тех людях, что трудились в оперном в годы минувшей десятилетней катастрофы. Все они — от народных артистов до рабочих сцены — вынесли невыносимое. Украденные годы творчества... Холод, грохот и пыль... Унизительные условия гастролей (вспомним историю с «обнаженкой» в «Риголетто»!). Безразличие чиновников, не пожелавших найти театру подобающее временное прибежище для репетиций...
Эти люди — выстояли. Они спасли свой Театр. Они достойны благодарности.
НО НЫНЧЕ — «Парад дирижеров»! Поначалу он числился конкурсом и предполагал наличие жюри. Постепенно подсчет баллов улетучился, заседания жюри превратились в некое подобие худсовета. В интервью нового директора пару раз прозвучала довольно невнятная фраза: «Жюри отражает уровень экспертов»(?). Отражать-то оно, конечно, отражает. Но...
Исходя из чиновничьего политеса, участие музыкального истеблишмента и управленцев от культуры являлось безусловно необходимым. Однако с точки зрения творческой, не резоннее ли было бы созвать экстренный «консилиум» — научно-практическую конференцию (как это делает Александр Копайгора в Русском театре) с участием ведущих критиков, хорошо осведомленных в реалиях современного оперного процесса? Есть ведь блестящие знатоки музыкального театра Марина Черкашина и Елена Зинькевич из Киева, «золотые перья» Дмитрий Морозов и Алексей Парин из Москвы, эрудированнейшие Леонид Гаккель и Людмила Ковнацкая из Питера... Наверное, обширные зарубежные контакты Сергея Проскурни позволили бы ему пригласить и кого-либо из оперных интендантов Европы.
ИТАК, ПОЖАЛУЙТЕ на «Парад»! О триумфальном выступлении Владимира Сиренко в «Иоланте» газета уже сообщала. Эстафету принял одесский маэстро Юрий Знатоков — его «Жизель» была элегантной и одухотворенной (как жаль, что даровитый дирижер, представитель славной музыкальной династии, редко имеет возможность стоять за пультом оперного!). «Паяцы» под управлением Оксаны Лынив, полтора года работающей штатным дирижером театра, прозвучали собранно и энергично.
А далее вихрем ворвался Йозеф Сьюлен с «Трубадуром». Дирижер из Нидерландов, в прошлом — ассистент знаменитого Бернарда Хайтинка в лондонском Ковент-Гардене, он провел спектакль ярко, темпераментно, с невероятной экспрессией. Следующий вердиевский спектакль, «Травиата», явился церемонией передачи палочки от старейшины дирижерского цеха Украины, человека-легенды Одесской оперы Давида Сипитинера его ученику, многогранному музыканту Валерию Регруту. Как чарующе, трепетно пели скрипки в увертюре, повинуясь скупым, магическим жестам Давида Иосифовича! И как возвышенно прозвучало его напутствие музыкантам: «Sempre avanti!» — «Вперед!». Верный ученик мастера, Валерий Регрут провел «Травиату» вдумчиво, корректно, прочертив четкие оркестровые линии.
Российский дирижер Владимир Рылов интерпретировал партитуру «Баядерки» в свойственной ему сдержанно-академической манере. Белорусский маэстро Виктор Плоскина представил «Трубадура» в манере al fresco — яркими и сочными мазками. Его киевский коллега Алексей Баклан из Национальной оперы Украины выказал себя в «Жизели» как незаурядный, опытный балетный капельмейстер.
После мистического царства виллис последовал феерический «Севильский цирюльник» под управлением Виктора Бокмана (ФРГ). «Вечно поющий, цветущий сад итальянской оперы» (Гейне) заворожил публику своей прелестью, свежестью юных голосов Алины Перетятько (Розина) и Юрия Дударя (Фигаро), блестящим мастерством Василия Навротского (Дон Базилио), Владислава Горая (Альмавива) и Дмитрия Павлова (Бартоло). Знаменитые «цепные финалы» россиниевского шедевра были проведены В. Бокманом в вихревом, головокружительном темпе. Браво, солисты Одесской оперы! Спеть столь блестяще после одной-единственной оркестровой репетиции — воистину есть дело актерской доблести!..
Триумфом одесской вокальной школы стал и спектакль «Лючия ди Ламмермур», где солировали выпускники нашей консерватории А. Родина (Киев) и
В. Билый (Москва). Увы, маэстро Николай Дидюра из Национальной оперы Украины дирижировал, как показалось, с некоторой небрежностью (по-балетному — «в полноги»). И уж вовсе огорчением «Парада» стала «Мадам Баттерфляй» в интерпретации польского дирижера Мачея Фигаса, который откровенно не умеет (не желает?) слушать певцов. Еще более разочаровал Бернард Штайнер (ФРГ). Его исполнение «Риголетто» было, в терминологии Мих. Зощенко, «мало высокопрофессиональным» — шаткость метрической сетки, неуверенность в темпах и динамике, отсутствие логики сквозного развития...
Спектакль же «Тоска» под управлением Владимира Стачинского (Россия) оказался колоритным, сочным и масштабным по звучанию. Центральные партии вдохновенно провели Татьяна Захарчук и Анатолий Капустин.
Игорь Чернецкий, который стоит сейчас за пультом Одесской оперы чаще всех прочих дирижеров, провел «Травиату» динамично и властно, обнаружив ценнейшее для оперного мастера качество — умение раствориться, «умереть» в певцах. Феноменальный актерско-вокальный ансамбль Ларисы Зуенко (Виолетта) и Анатолия Дуды (Альфред) вызвал такой фурор, такой неистовый шквал оваций, которого давненько не припомнят стены нашего театра.
...Парад парадом, но смущает одно: в своих интервью Сергей Проскурня неоднократно декларировал завершение эпохи репертуарного театра. Не хотелось бы, чтобы смелый эксперимент по его умерщвлению новый художественный руководитель решился провести именно на нашем оперном.
Марина ГАЛУШКО.
Кандидат искусствоведения.
арт-проект
Бархатный Перун
В галерее современного искусства NT-Art на Лидерсовском бульваре продолжается серия выставок одесских «мамаев», организованная Анатолием Дымчуком: на этот раз — экспозиция Владимира Стрельникова.
nФото С. САВЧЕНКО: Владимир Стрельников (слева) и А. Дымчук на вернисаже.
Владимир Стрельников долго прожил в Германии, в Мюнхене, куда эмигрировал в 1979 году. И, само собой, в европейском «контемпорари» собаку съел. Но вот... тянет же домой: в последнее десятилетие участие Стрельникова в одесских выставках нередко. Что ни говори, видимо, есть нечто животворящее в славянской дремучей коллективной душе...
«Бархатный» — сказала бы я о Стрельникове; наверное, живи он лет четыреста назад, его бы как-нибудь так и прозвали, но досталось это прозвище одному из Брейгелей-сыновей. Душевный изыск, утонченность чувства сказываются в приглушенных бархатистых фактурах стрельниковской живописи. Нечто от иконописи Дионисия. Вообще, матовость фрески: поверхность, крытая масляными красками, выглядит как гуашевая. Сюжетной, предметной картине подобное противопоказано: эклектика технологий, по-моему, дурная вещь, хотя и получила нынче широкое распространение. Однако Стрельников — «абстракционист», и ему — сходит с рук. Его сгруппированные в маленьких форматах четырехугольники сродни шифру, первобытной символике на стене пещеры. Их колера — природны: песок, глина, вода, небо, трава. Все это взято у причерноморской степи...
Сбитые кубы городского пейзажа — не портрет улицы, но икона города. И вот это: «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал», — совсем не о Стрельникове, хоть и числится он в художниках-нонконформистах: он, по-видимому, слишком интеллигентен для открытого бунта, он созерцатель. Он подсознательно ищет примирения в гармонии. В его композициях этот мир в душе сказывается в текучести силуэтов, плавности скругленных углов. Бархатность во всем: тише, глуше, мягче, глубже, — дар вслушиваться.
Сквозной мотив его композиций — древнее славянское идолопоклонство, сполох памяти наших предков полян и древлян, и тут уж — какой Владимир Стрельников европеец: дух индивидуализма здесь не ночевал, здесь царит нерасчленимое целое Рода, в котором индивидуум забывает себя, но заявляет потенциал грядущего. Таковы в творчестве Стрельникова языческие мотивы — все эти сбитые в монолит, неразъемные с природным ландшафтом пестрые людские силуэты. Картины дикие, загадочные и пленительные.
В прорисованных на графических листах человеческих фигурах — природность, спонтанность возникновения из пейзажа и... готовность уйти в землю, из которой они возникли. Одно тело, одна душа на всех. И одна... музыка: жизнь в композициях Стрельникова струится песней — линией. Прихотливые и запутанные линии оконтуривания в графике Стрельникова — линия Жизни.
Так же, как серые, линиями же образованные, каменные силуэты означают у Владимира Стрельникова живую душу камня, в котором художник прозревает потенциал преображений: разрушения и нового рождения. Это не статика — это вектор, брошенный в бесконечность, стрела Рода.
Валентина ЛЕВЧУК.
новое искусство
Ресоциализация? Как бы не так...
Баварский дом Одесса, художественное объединение REINIGUNGSGESELLSCHAFT (Дрезден) и Музей современного искусства Одессы совместными усилиями осуществляют арт-проект «Ресоциализация искусства». В залах Музея современного искусства Одессы (Сабанский переулок, 4а) до 27 июля работает выставка молодых украинских авторов и примкнувшего к ним датчанина. В течение двух выходных дней в МСИО проходила научная конференция, посвященная вопросу о социально-политической функции современного искусства. К участию в конференции приглашены руководители различных институций из Германии, Швейцарии, Австрии и Украины.
Смысловым центром проекта стала попытка построения диалога между опытом Запада и возможностями Востока. Экспозиция выставки, в свою очередь, послужила своеобразной иллюстрацией к конференции. Например, одесские участники выставки, группа ART-RAIDERS представила свой проект защиты знаменитой Воронцовской колоннады от вандализма. Вооружившись кистями и валиками, художники закрасили надписи, оставленные хулиганами на белых колоннах. В выставочном зале можно увидеть фото «до» и «после», видеофильм о процессе работы, а также трогательные сувенирные тарелочки и живописные пейзажи с изображением колоннады в первозданной белизне.
Более или менее озаботились проблемами общества также участвующие в выставке группы Р.Е.П. (Киев), SOSka (Харьков), Bluemoloko (Киев), художники Дмитрий Ермолов (Киев), Сергей Поляков (Одесса), Алевтина Кахидзе (Киев), Кент Хансен (Копенгаген). Работа датчанина впечатлила своей лаконичностью: это просто пустое пространство на всю стену, ограниченное желто-бело-полосатой деревянной рамой. Называется сей объект парадоксально: «Все, кроме объекта». Жанр определен как «парковка для демократической инновации»... Киевлянка Алевтина в своей инсталляции «Untitled» («Без названия») оказалась трогательно женственной. Она занималась воображаемым шопингом, срисовывая туфли, сумочки и прочие аксессуары из витрин дорогих бутиков (никаких подделок!). А потом размножила при помощи ксерокса свои рисунки, разложила в музейном зале и не позволила никому растаскивать на память.
— Это неотъемлемая часть моего произведения, — улыбается Алевтина. — Гримасы общества потребления!
Художник из Киева Дмитрий Ермолов представил свой фотопроект «Пиво и сигареты», на котором можно видеть большие муляжи пивной бутылки и пачки сигарет у подножия памятников Сковороде, Богдану Хмельницкому, Щорсу и даже персонажам культового фильма «За двумя зайцами» Проне и Голохвастову. Действительно, разнузданная привычка курить и принимать алкогольные напитки, оставляя упаковки и окурки где угодно, надоела уже даже свободолюбивым художникам. Так где же ресоциализация? Все экспонаты выставки впору назвать социально значимыми.
Собственно, об этом так или иначе говорили и участники конференции: Кристиане Меннике — директор и руководитель Дома искусств (Дрезден), Кристоф Таннерт — руководитель Дома художников «Bethanien» (Берлин), Лиллиан Фелльманн — директор выставочного зала Люцерна, Маргарет Маковец и Антон Ледерер — руководители художественной галереи ROTOR (Грац), Юлия Ваганова — директор Центра современного искусства (Киев), Михаил Рашковецкий — директор музея истории евреев Одессы «Мигдаль-Шорашим».
По замыслу авторов концепции, немецких художников Мартина Кайля и Генриха Маера, проект позволяет в теории и на практике рассмотреть самые новые примеры влияния социума на искусство и наоборот.
Остается добавить, что проект осуществляется при поддержке Министерства иностранных дел Германии, Гёте-института (Киев), Института связей с зарубежными странами (ifa), Швейцарского фонда культуры ProHelvetia, Австрийского культурного форума и банка «Пiвденний».
Мария ГУДЫМА.
концерт
Сезон закончен под крики «браво!»
Давно я не видел в филармонии на очередном симфоническом концерте такого наплыва народа. В кассу стояла длинная очередь — и в ней «знакомые всё лица». В зале появились приставные стулья. Заполнена была даже галёрка. Что за сенсация — играет или дирижирует какая-то заезжая знаменитость? Нет, Национальным одесским филармоническими оркестром дирижирует давно известный нам Игорь Шаврук. А за роялем — опять-таки давно знакомый Сергей Терентьев, не заслуженный, не народный, просто любимый. Который вообще только недавно удостоился должности солиста филармонии и возможности выступать в ней относительно регулярно. А концерт — последний в этом концертном сезоне, завершающий.
В ПЕРВОМ отделении прозвучала нечасто исполняемая увертюра к опере «Семирамида» Джоаккино Россини. Музыка пушкинских времён. Сразу вспоминаются строки, сочинённые, должно быть, в Одессе: «Там упоительный Россини, Европы баловень, — Орфей!». И в самом деле — музыка очень красива. Не такая уж содержательная, но зато исполнена образцово — с классической ясностью, замечательно чёткой артикуляцией, демонстрацией филигранного звучания всех оркестровых групп, с оперной пышностью и декламационной выразительностью. Тот же уровень — и в исполнении «Вальпургиевой ночи» Шарля Гуно — хореографических сцен из оперы «Фауст», дописанных композитором спустя десть лет после первой постановки оперы. Тут каждый кусочек — хрестоматиен, он у нас на слуху и подан дирижёром и оркестром бережно, дабы мы успели насладиться звуковой роскошью, конструктивной ясностью, мелодической красотой.
А ВО ВТОРОМ отделении Сергей Терентьев играл концерт № 2 для фортепиано с оркестром Сергея Рахманинова. Замечательное достоинство пианиста Сергея Терентьева в том, что исполняемая им музыка всегда живая. Она словно написана им самим, она словно возникает в этот миг из-под пальцев. Вероятно, это связано и с его даром джазового импровизатора. Но я уверен, что если бы Терентьев концертировал невероятно интенсивно, как многие музыканты на Западе, — сохранить эту свежесть и живость исполнения было бы очень трудно. Мы, следовательно, должны быть даже благодарны за то, что судьба музыканта сложилась отнюдь не в соответствии с истинными размерами его громадного дарования. Зато — какой Рахманинов (которого можно услышать «только у нас»)! Первые аккорды кажутся мрачноватыми, а потом — звуки взлетают, как сияющие брызги, в них такая всепокоряющая радость бытия, такое ликование! Какой высокий тон, какие живые эмоции, как наэлектризована каждая нота!
Демократизм музыкального языка Рахманинова не должен вводить нас в заблуждение — в его музыке подлинный аристократизм, благородство и высота духа. Как в стихах Блока. На которого, кстати, Рахманинов чем-то похож даже внешне, и тем более в творчестве. Та же скрытность в отношении внутренней жизни. Та же сдержанность. И тот же переживший все разочарования романтизм, устремление в беспредельные небеса духа.
Терентьев совершенно поразительно играет вторую часть концерта. Слушая Сергея Терентьева, мы догадываемся о том живом музыкальном содержании, которое сокрыто в этой уже ставшей хрестоматийной, до дыр заигранной музыке. Я просто не могу передать словами грандиозное впечатление, произведённое его исполнением. Но публика оценила пианиста по достоинству. Она ждала праздника, заполнив зал до отказа, и её ожидания сбылись. Множество букетов, неумолкающие крики «браво!» Таким был последний концерт сезона. Он нам надолго запомнится.
Илья РЕЙДЕРМАН.