|
|
   |
или Много движений без достижений
«Уважаемый Александр Борисович! Вы — четвертый прокурор Одесской области, к которому мне приходится обращаться лично. На всех предыдущих приемах давались правильные указания, которые игнорировались работниками прокуратуры. 27.07.2005 г. Вы дали распоряжение о проведении расследования горпрокуратурой. Однако до 19.08.05 г. Ваше распоряжение в прокуратуру города не поступило. Боюсь, что с ним случилось то же, что и с другими распоряжениями, в том числе и распоряжением Генеральной прокуратуры Украины от 11.07.05 г. по обращению народного депутата Кармазина Ю. А. Результаты этой проверки в ответе, подписанном и. о. прокурора области
М. Г. Чорным, от 18.08.05 г., в который раз подтверждают: как только распоряжение покидает кабинет прокурора области, начинается торможение проверки заинтересованными в этом лично работниками прокуратуры. То, что никакая проверка вообще не проводилась, подтверждает текст ответа, в котором указывается, что в рассмотрении апелляционного суда находятся жалобы на решения судов от 14.02.04 и 08.06.04 г. А ведь решения этих судов были отменены еще 17.06.05 г. Об этом не могла не знать прокуратура, так как сама организовывала эти суды и их решения.
17.06.05 г. на первом же заседании суда, куда я смог попасть после 1,5 лет сопротивления работников Одесской прокуратуры и предъявить настоящие, а не фальсифицированные документы, суду не оставалось выбора и пришлось отменить незаконные предыдущие решения...»
Это письмо написано Виктором Владиславовичем РЕБРОВЫМ заместителю Генерального прокурора Украины, прокурору Одесской области А. Б. Галкину.
Читатели вряд ли поняли из этого послания, о чем идет речь. Зато наверняка сообразили, что дело серьезное, коль задействованы суды, Генеральный прокурор и народные депутаты. Но, как нам кажется, все это, образно говоря, не стоит и выеденного яйца, а решить проблему можно было бы в течение недели на местном уровне.
Все, как в песне: «Жил-был художник один. Много он бед перенес». Художник — это фотомастер высшей категории В. В. Ребров, а беды свалились на его седую голову в последние годы. Впрочем, в его жизни было и много светлого: крепкая семья, бытовое благополучие, любимая работа и замечательная творческая мастерская. Этот чудо-объект был так умело обустроен и оснащен современной техникой, что, когда его в одночасье захватили чужие люди и разгромили, хозяин для суда назвал сумму в 4 миллиона гривень, определяя минимальные убытки.
Да, у мастера отобрали его мастерскую. Как это случилось, он опишет губернатору Одесской области
В. П. Цушко:
«21 сентября 2002 г. подвальное помещение, где находилась мастерская, было вскрыто работниками РЭП-5, находившееся в нем мое имущество и аппаратура были расхищены».
И не просто «расхищены». Несколько позже, когда дело дошло до судебных разбирательств, В. В. Ребров представил список аппаратуры и приспособлений и их приблизительной стоимости в гривнях.
Шесть страниц плотного текста, сотни наименований. И цифры, цифры, цифры. Здесь и объективы фирм «Карл Цейс», «Фоклендер», «Росса», «Дальмеер», и конденсоры, видоискатели, аккинометры, хромоскопы, плезиометры, спектроскопы, феноскопы и т.д. И фотоаппараты, конечно. Почти два десятка. Причем такие, как «Парфе», «Моноколь», «Эхно», стоят, приблизительно, по 1000 гривень, а «Компакт Универсал» — 1500 грн. Это, грубо выражаясь, старье — раритеты. Но исчезло и десятка два современных камер, среди которых, например, «Лингоф-техника» (2500 грн.), «Макина» (3000 грн.).
Что там аппаратура! Как пишет хозяин, «стоимость только фотоматериалов, без оценки художественной и исторической ценности, составила 80000 грн.».
Пройдет немного времени, и появится еще один документ. Он не такой объемный, как «список» (всего две страницы), но не менее выразительный. Называется так: «Дефектная ведомость с определением нанесенного ущерба, причиненного действиями начальника бывшего РЭП № 5 Мельничук Т. Н. при перевозке аппаратуры на склад».
В этой ведомости читаем:
«...Вертикальный репродукционный фотоаппарат с набором оптики 3 объектива, 12 кассет, вакуумный насос и т. д. Новый. Общая стоимость 16000 грн.
При перевозке аппарат был варварски разъединен на 3 части. Отсутствуют вакуумный насос, оригиналодержатель и кассеты. Примерный ущерб — 3000 грн.
...Универсальная стационарная репродукционная установка с двойной телескопической штангой.
Была установлена стационарно (замоноличена в стену), варварски вырвана с креплений с поломкой горизонтальной штанги и деформацией колонны, а также механизма вертикального перемещения. Отсутствуют противовесы, блоки крепления, сам репродуктивный аппарат с набором оптики, два горизонтальных осветителя с системой электронного управления. Ущерб — 3000 грн.
...Универсальная горизонтальная проекционная установка. Была смонтирована стационарно. Варварски сорвана с креплений. Отсутствуют комплекты проекционной части и дополнительных горизонтальных штанг. Ущерб — 2000 грн.»
А всего в перечне 15 пунктов — 15 «варварски вырванных», раскомплектованных, поврежденных уникальных систем.
Кто за это ответит? Это ведь не просто снять с чьей-то головы шапку, вытащить из кармана кошелек, вырвать из рук зазевавшейся девушки «мобилку»? И вообще, как такое могло случиться в цивилизованной стране?
ПОНЯТНО, что ответ на последний вопрос, в первую очередь, хотел получить пострадавший. Он обратился в отдел культуры Одесского горисполкома за разъяснениями. Там только плечами пожали, но заведующая отделом культуры (на тот момент) Н. Лещинская направила в Жовтневый РИК письменный запрос. Ответа не последовало. Тогда В. В. Ребров пошел в прокуратуру. И, можно сказать, ...прописался там. По крайней мере, своеобразный дневник из серии «хождение по мукам», который вел
В. В. Ребров и передал в редакцию, заставляет о многом задуматься.
Читаем:
«1. 09.12.02 г. заявление прокурору Г. П. Пимонову. Ответ: «оснований для прокурорского реагирования нет». (К тому времени были уже вынесены незаконные решения Жовтневого РИК № 280 и № 360, а с 21.03.02 г. помещение по документам принадлежало РЭП-5, и его не надо было «вскрывать» по заявлению соседей из-за произошедшей аварии, которой не могло быть физически. А 23.12.02 подвальное помещение вообще было продано под жилье. Но об этом в ответе ни слова.
2. 20.01.03 г. Жалоба в областную прокуратуру на ответ Пимонова Г. П. с просьбой возбудить уголовное дело по признакам ст. 365 УК Украины (фальсификация документов — ред.). Ответа нет.
3. 24.01.03 г. заявление Завгороднему В. Е. — первому зам. прокурора области, с просьбой немедленно вмешаться в расследование для спасения уникального архива и аппаратуры. Дело опять отправлено в Приморскую прокуратуру.
4. Заявление Пимонову Г. П. с просьбой дать правовую оценку действиям Мельничук Т. Н. (директор РЭП-5 — ред.). Ответа нет.
5. 19.02.03 г. Сфальсифицированное письмо прокуратуры Приморского района в милицию о якобы назначенной проверке моего заявления. Письмо отправлено 18.02.03, а доложить о результатах проверки необходимо до 17.02.03 г. (В секретариате Приморского РОВД письмо не зарегистрировано)».
Всего в этой «хронологии» — 45 пунктов. 45 обращений, заявлений, и чаще всего... «ответа нет». Вот и 04.08.03 г. (обращение № 18): «Жалоба в областную прокуратуру с ответом председателя Приморской райадминистрации о незаконности вынесенных решений Жовтневым РИК. Передана в руки зав. отделом за соблюдением законности Рыбакову С. А. Ответа нет».
О чем же пишет председатель Приморской райадминистрации Н. Н. Балан в вышеуказанном ответе? О том, что «тщательно рассмотрены все документы, связанные со спорным помещением». Далее говорится о том, что распоряжение Жовтневой райадминистрации № 280 от 21.03.02 г. о передаче РЭП-5 квартиры № 4 в доме № 10 по ул. Канатной под служебное помещение было осуществлено по ходатайству директора РЭП-5 на основании справки Ф-1 и справки о том, что указанное помещение никем не арендуется и остается бесхозным. И здесь же утверждается, что в кв. № 4 с 1997 г. проживает семья Хомлякова В. С.
С другой стороны, сообщает Н. Н. Балан, в результате проверки установлено, что Ребров В. В. арендовал кв. № 4 в доме № 10 по ул. Канатной с 1 марта 1990 г. по 31 декабря 1992 г., что подтверждается договором аренды № 237 от 29 декабря 1990 г. и договором от 01.03.1990 г., кроме того, факт аренды В. В. Ребровым вышеуказанного помещения в 1994—1995 годах подтверждается квитанциями об оплате аренды. Документы, которые подтверждали бы оплату аренды по сегодняшнее время, не были представлены В. В. Ребровым, т. к. «були вкраденi з майстернi разом з iншим майном, що знаходилося там».
Заканчивается послание Н. Н. Балана сакраментальной фразой о том, что Приморская райадминистрация готовит иск в суд «для скасування розпоряджень Жовтневої райадмiнiстрацiї».
ЗАБЕГАЯ ВПЕРЕД, скажу, что судов было много, однако помочь пострадавшему они не смогли. Зато ситуация прояснилась, и называть квартиру № 4 в доме № 10 «бесхозной» перестали.
— Бесхозная? — горько улыбается Виктор Владиславович Ребров. — Это нонсенс, хотя для хорошо организованной аферы годится. До 1984 года там жила семья Гаврилюков. Этой семье (как «подвальщики», Гаврилюки стояли на льготной очереди) выделили нормальную квартиру, а то, о чем речь, было предоставлено как производственное помещение ОПХОКу (художественно-оформительскому комбинату), где я работал в качестве фотографа. Мне этот подвал и передали под мастерскую. Я помог Гаврилюкам переехать на новую квартиру и сразу же с напарником взялся оборудовать помещение. Мы там ломали перегородки, срывали дряхлые гнилые деревянные полы, штукатурили и шпаклевали стены и потолки. Одна только деталь: для бетонных и прочих работ (стяжка, штукатурка) нам потребовалось 12 тонн песка — полный КамАЗ.
Так что в этой мастерской я с 1985 года. И когда судья Бабчук в июне этого года удивлялся: мол, как это Ребров смог на 27 квадратных метрах бывшей квартиры Гаврилюков разместить такое количество оборудования, то, будь я на заседании суда хотя бы в качестве свидетеля, я бы объяснил, что из 27 кв. метров бывшей жилой (а точнее, нежилой) площади мы создали мастерскую площадью в 65 кв. метров и очень рационально разместили здесь оборудование. Впрочем, судья и не пытался установить истину. Так я считаю. Иначе не делалось бы все за моей спиной, за спиной человека, которого незаконно лишили рабочего места и к тому же обобрали.
Суд, о котором речь, состоялся 15 июня нынешнего года. Он рассматривал жалобу Татьяны Николаевны Мельничук на постановление старшего помощника прокурора г. Одессы А. В. Лебедева о возбуждении уголовного дела по признакам ст. 366 УК Украины, то есть по факту должностного подлога должностными лицами РЭП-5 при отчуждении творческой мастерской фотохудожника В. В. Реброва. Образно говоря, этот суд был как бы одним из финальных аккордов долгой и драматичной симфонии с условным названием «Разграбленная мастерская».
Чего, собственно говоря, хочет
В. В. Ребров? Первое: чтобы ему вернули мастерскую. Второе: вернули украденное оборудование. Третье: компенсировали бы его финансовые потери. И четвертое: наказали виновников, как он выражается, «разбоя и бандитизма». Он считает, что захват его мастерской — хорошо продуманная и организованная афера, которую провели профессионалы. Поэтому его изнурительное «хождение по мукам» — по коридорам и кабинетам прокуратур различных рангов — имело одну цель: добиться, чтобы по факту «разбоя и грабежа» было возбуждено уголовное дело. Тогда, мол, все встало бы на свои места. Так считает наивный (в юридическом плане) фотохудожник высшей категории.
В какие-то моменты «хождения» он довольно близко подходил к цели, но... В послании губернатору В. П. Цушко пишет:
«...В тот же день по указанию Завгороднего В. Е. прокурором Приморского района Пимоновым Г. П. было возбуждено уголовное дело, но не по факту злоупотребления служебным положением директора Мельничук Т. Н., а по факту кражи моего имущества. Следствие по этому делу продолжается до сих пор, хотя его два раза закрывали. Занимался этим следователь Приморского РОВД Е. Н. Ращенко, который опросил свидетелей, получил в Приморском суде санкцию на проведение обыска. Обыск так и не проведен, никаких мер по розыску имущества не предпринималось...»
НЕ СТРАННО ЛИ? Ведь это не «Янтарная комната», вывезенная и спрятанная за пределами страны в режиме особой секретности. Здесь все зафиксировано почти по минутам, названы участники и вообще все заинтересованные лица. Однако... Из очередного письма В. Реброва:
«На протяжении 28 месяцев я неоднократно обращался в прокуратуру, в том числе и Генеральную, и на все свои обращения получал циничные отписки. Искусственно превратив меня в жалобщика, преступная группа присвоила имущество, собранное тремя поколениями моей семьи, отобрала помещение, которое за 20 лет я превратил в лучшую в городе творческую мастерскую, и лишила возможности работать».
К вопросу о поколениях. Действительно, еще дед Виктора Реброва был известнейшим в Одессе фотохудожником, ценнейшие раритеты, оставшиеся от предков, тоже хранились в мастерской и тоже исчезли в неизвестном направлении.
Тем не менее, старший помощник городского прокурора А. В. Лебедев возбудил уголовное дело против должностных лиц РЭП-5. На чем основывалось его решение? Прежде всего, на документах, истинность которых, мягко выражаясь, вызывает большое сомнение.
Возьмем такой момент: в одной справке (подписанной Т. Мельничук) указано, что слесарь-сантехник В. С. Хомляков с 1997 г. проживал в кв. № 4 дома № 10 по ул. Канатной. С другой стороны, прокурор Лебедев выяснил, что «договор найма жилого помещения в поднаем от 25.11.2001 г. указывает, что гр. Петоян Т. Н. (это фамилия Т. Н. Мельничук по мужу) сдала в поднаем Хомлякову В. С. (состав семьи 3 человека) принадлежащую ей на правах частной собственности кв. № 2 дома
№ 8 по ул. Ю. Олеши для постоянного проживания. Договор удостоверен директором РЭП-5 Мельничук Т. Н. и заверен печатью предприятия».
Называются здесь и многие другие документы, в которые, как пишет прокурор, «должностными лицами внесены заведомо ложные сведения». Например:
«В справке Ф-1 не соответствуют действительности сведения о том, что кв. № 4 дома № 10 находится на 1-м этаже и фактически свободна.
В справке без номера не соответствуют действительности сведения о том, что помещение по ул. Канатной, 10, бывшая кв.
№ 4, в аренде не числится и фактически свободна.
В справке Ф-1 № 129 не соответствуют действительности сведения о том, что Хомляков В. С., Хомлякова Л. В. и Полайчук К. К. постоянно прописаны по адресу: кв. № 2, дом № 8 по ул. Ю. Олеши.
В выписке из домовой книги от 25.04.2002 г. не соответствуют действительности сведения о том, что квартира по адресу: г. Одесса, ул. Ю. Олеши, 8, кв. 2, принадлежит местным Советам.
В протоколе заседания цехового комитета РЭП-5 от 18.04.02 г. не соответствует действительности то, что сантехник Хомляков В. С. (состав семьи 3 человека) состоит на квартирном учете с 1999 г.».
Ну чистый подлог и фальсификация.
Вот на чем основывалось уголовное дело. Увы, судья Бабчук, размышляя о том, как это Ребров мог вместить столько оборудования на 27 кв. метров подвала, почему-то не заметил суровых аргументов прокурора Лебедева. Его постановление: «Жалобу Мельничук Т. Н. удовлетворить, постановление Лебедева А. В. отменить».
Короче: все вернулось на круги своя. Понятно, что В. В. Ребров не успокоится и, чего доброго, дойдет до Европейского суда по правам человека. А что же Татьяна Николаевна Мельничук? РЭП-5 уже не существует, а Татьяна Николаевна сегодня возглавляет ДЕЗ «Жовтневый».
Мне очень хотелось с ней поговорить. И по телефону звонил (раз 50), и посещал ДЕЗ на ул. Ришельевской, оставляя визитки и просьбу связаться с редакцией. Не позвонила, не приехала.
Жаль, конечно, что фотохудожник В. В. Ребров на сегодня остался без инструментария («собранного тремя поколениями») и без рабочего места. А ведь он участвовал в оформлении всех одесских музеев, практически всех массовых городских праздников. Вот и возникают вопросы... Почему мы сами себе вредим? Почему сами загоняем себя в глухой угол и годами не можем оттуда выбраться? Кому это выгодно?
Павел ШЕВЦОВ.