|
|
   |
«Когда Борис Сергеевич Грищенко возвратился с прогулки, то оторопел: дверь его квартиры была срезана с петель, а в самом помещении хозяйничали незнакомые люди. Хотел выяснить, в чем дело, но его выставили за порог. С помощью соседей вызвал милицию, а стражи порядка только руками развели: новые хозяева, мол, вселяются в квартиру, бумаги у них в порядке...».
Это цитата из статьи, опубликованной в газете «Голос Украины» 24 июля прошлого года. Материал назывался многозначительно, но с долей неуверенности: «Именем закона?», зато подзаголовок поражал своим оптимизмом: «Прокуратура стремится защитить права выставленного из квартиры пенсионера».
— Ну и как? Прошел год...
Увы, «выставленный пенсионер» продолжает ходить по редакциям. Кстати, кроме «Голоса УКраины», об этой дикой ситуации писала и наша газета (Т. Жакова, «Дела квартирные — криминальные», 7.09.04 г.). И вот новая жалоба. Процесс продолжается. На 29 июля 2005 г. судья
С. В. Ярош назначила очередное (4-е по счету) заседание. Оно не состоялось, перенесено на неопределенный срок. До С. Ярош несколько судей рассматривали это дело, выносили решения и определения.
Неужели имеем такую сложную юридическую заморочку, что опытные судьи не могут «вырулить» из тупика? Нет, если посмотреть на все прямо, то вроде бы ничего, кроме элементарного мошенничества и бандитизма, здесь не просматривается. А как же прокуратура, которая стремится? В том-то и дело, что «стремится» она очень своеобразно. Пострадавший Б. С. Грищенко пишет в редакцию:
«После годичных разбирательств в городской прокуратуре дело попало, как мне сообщили, к прокурору К. В. Корчевному. Мне дали его телефон, чтобы я оговорил встречу. Две недели К. В. Корчевный отвечал, что он болен и принять меня не может.
Наконец-то назначил встречу в 21-м кабинете и пообещал, что даст оправдательный документ на время моей отлучки (я работаю на станции переливания крови). Прибыв в 10 часов утра в горпрокуратуру, я прождал Корчевного до 13.00. Хотел уже уходить, но он позвонил вахтеру, сказал, что через 5 минут приедет. Второй звонок последовал в 15.30, мне было сообщено, что в этот день принять меня прокурор не сможет.
При встрече через две недели К. В. Корчевный заявил, что мой вопрос не в его компетенции, и он передаст все материалы в канцелярию горпрокуратуры, чтобы там искали нового исполнителя».
ТЕПЕРЬ ВЕРНЕМСЯ К ИСТОКАМ. Жила-была Лидия Сергеевна Грищенко в доме № 29 по ул. Канатной (помните, магазин «Дары природы»?) на 7-м этаже. И все бы ничего, но очень болела старушка. Из близких в Одессе у нее остался только младший брат Борис. Он заботился о родной сестре, на его имя она и составила завещание.
5 июня 2003 года Лидия Сергеевна умерла. Брат, похоронив ее, вселился в квартиру на 7-м этаже «Дома природы», считая ее (квартиру) своей. Сделал ремонт, стал оформлять наследство. Именно в тот день, когда приходил работник МБТИ, чтобы замерить все, что надо, для оформления квартиры, и нагрянули «бандиты», как их называет Борис Сергеевич. Нападавших милиция «повязала» вместе с хозяином, отвезла «на участок» и... отпустила. Борис Сергеевич вернулся домой (ему отдали ключи) и думал, что инцидент исчерпан.
Увы, через несколько дней «бандиты» явились снова. Ломали замок. Борис Сергеевич один из штырей замка застопорил болтом, и пришельцы открыть его не сумели. Телефон в квартире оказался отключенным, хозяин стучал в стенку соседям. Достучался. Те вызвали милицию. Короче, пронесло и на этот раз.
Однако на следующий день та же «штурмовая группа» явилась, оснащенная техникой. У них была даже «болгарка», с помощью которой они в момент срезали петли на двери, сняли дверь и вошли в квартиру. Хозяина вытолкали на лестничную площадку, очень быстро восстановили дверь, поменяли замки. К тому времени, когда явилась милиция, вызванная соседями, дверь уже захлопнулась. Милицию в квартиру «захватчики» не пустили. Стражи порядка развели руками, посочувствовали изгнаннику и ушли восвояси.
КТО-НИБУДЬ СКАЖЕТ: беспредел! И частично будет прав. Однако здесь есть нюанс: у нападавших было определение Приморского районного суда Одессы от 27.02.2003 г., которое утверждало мировое соглашение между Лидией Сергеевной Грищенко и Русланом Васильевичем Гаврилюком (за Гаврилюком признавалось право собственности на квартиру № 111).
Выясняется, что задолго до смерти Лидия Сергеевна Грищенко, якобы, заключила договор купли-продажи на свою квартиру с неким Русланом Васильевичем Гаврилюком. Получила от него 15 тысяч долларов и право спокойно дожить в своем доме определенный судьбой срок. Ни родной брат, ни соседи ничего об этом договоре не слышали, как и о «баксах», которые неизвестно куда делись.
Бросаются в глаза несколько непоняток. Во-первых, тайна сговора больной женщины, которая требовала постоянного ухода. Во-вторых, деньги. В-третьих, почему Гаврилюк, которого никто в глаза не видел (имеется в виду окружение Л. С. Грищенко), подал в суд для утверждения «мирового соглашения»? И почему суд прошел опять же тайно от всех окружающих? В-четвертых, почему Гаврилюк «возник» не сразу после смерти Лидии Сергеевны, а почти через полгода, когда ее брат по законному оформленному в нотариальной конторе завещанию, вступал в свои права на квартиру? Есть и другие настораживающие моменты.
Изгнанный из квартиры, обиженный и оскорбленный Борис Сергеевич Грищенко побежал в прокуратуру с соответствующими заявлениями. А прокуроры, как известно, стремятся помочь пострадавшим от бандитов и мошенников. В редакции имеется с десяток ответов из прокуратуры на обращения Б. С. Грищенко. Например, начальник отдела представительства интересов граждан и государства в судах советник юстиции Т. В. Кузнецова (областная прокуратура) пишет:
«По результатам проведенной проверки прокуратурой Приморского района г. Одессы 18.02.03 г. по факту завладения вышеназванной квартирой возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 190 УК Украины. В ходе досудебного следствия назначена почерковедческая экспертиза, и ее выводы таковы: подпись в «мировом соглашении» выполнена не Грищенко Л. С.
В связи с этим заместитель прокурора Приморского района г. Одессы в январе 2004 г. направил в местный суд Приморского района г. Одессы заявление о необходимости пересмотреть определение суда от 27.02.03 г. об утверждении «мирового соглашения» по новооткрывшимся обстоятельствам».
НУ А ЧТО ЖЕ СУДЬИ? Один раз они не заметили (или не хотели заметить?) фальсификацию с договором купли-продажи (там тоже подпись подделана). И во второй раз, 30.04. 2004 г., заявление прокурора осталось «без удовлетворения».
Прокуратура, конечно же, подала апелляционную жалобу.
Далее Б. С. Грищенко рассказывает:
— Первое заседание апелляционного суда было назначено на 15 июля 2004 г. Прокуратуру представлял господин И. В. Жигуль. Он поддерживал обвинения о незаконном захвате квартиры, о подделке документов. Но в тот же день в Приморском суде (на ул. Коблевской) судья Крыжановский рассматривал дело о снятии ареста с кв. № 111 (арест наложили после возбуждения уголовного дела по инициативе прокуратуры). Так вот, арест сняли, и представитель той же Приморской прокуратуры Д. В. Гордиенко согласился с таким решением.
— Борис Сергеевич, а какое отношение имеет арест квартиры к ее статусу? Главное — вернуть свою собственность...
— Правильно, но вы ведь знаете, как элементарно действуют люди, которые «выхватывают» квартиры у законных владельцев? Главное для них — освободить квартиру от каких-то «привязок», скажем, от ареста или наследников, и моментально продать. Потом перепродать. Ты и глазом не успеешь моргнуть, а в квартире обитает уже пятый по счету покупатель, который никакого отношения к махинациям не имеет, заплатил за жилье свои кровные денежки.
— Удалось вашим оппонентам проделать такую операцию?
— Мне кажется, не удалось. Не успели. Апелляционный суд вернул дело «на пересмотр» в Приморский суд, и судья Ярош вновь наложила арест.
В апелляционном суде дело рассматривала коллегия из трех арбитров: председательствовал В. Ф. Парапан, судьи — О. В. Оверина и Л. А. Галушко. Они установили, что, отказывая в удовлетворении заявления прокурора, районный суд исходил из того, что выводы почерковедческой экспертизы об исполнении подписи поставлены в «мировом соглашении от 27.02.2003 г. не Грищенко Л. С., а иным лицом, не соответствуют действительности, так как этот документ был подписан в зале судебного заседания лично Грищенко Л. С. в присутствии судьи и секретаря судебного заседания.
Однако с такими выводами районного суда коллегия судей согласиться не может, поскольку из протокола судебного заседания видно, что 27.02.2003 г. в 10 часов 5 минут, после перерыва в судебном заседании, на вопрос председательствующего — ответчица сказала, что она согласна заключить «мировое соглашение» по делу. После чего суд сразу же удалился в соответствующую комнату и постановил определение (л.д. 9). Данных о том, что Грищенко Л. С. в судебном заседании и в присутствии судьи, секретаря судебного заседания подписала какое-либо письменное «мировое соглашение», которое было бы приобщено к делу, как этого требует ч. 2 ст. 179 ГПК Украины, в протоколе судебного заседания от 27.02.03 г. не зафиксировано.
Между тем, Грищенко Б. С. как в судебном заседании суда первой инстанции, так и в апелляционном суде, пояснил, что Грищенко Л. С. 27.02.2003 г. вообще не присутствовала в судебном заседании. По его словам, она болела и с ноября 2002 года находилась в больнице, самостоятельно передвигаться не могла.
Эти доводы Грищенко Б. С., имеющие важное значение для правильного разрешения дела, судом оставлены без какой-либо проверки и оценки, в связи с чем следует признать, что судом нарушены требования ст. ст. 40, 62, 202-203 ГПК Украины».
Коллегия определила: «Передать вопрос на новое рассмотрение в тот же суд другим судьей».
ДРУГОЙ судья — С. В. Ярош. Все начинается сначала. В исковом заявлении Б. С. Грищенко в который раз пишет: «Завещание удостоверено 8 мая
1992 г. государственным нотариусом второй Одесской государственной нотариальной конторы. После смерти сестры я в установленный законом срок принял наследство, что подтверждается моим заявлением, поданным государственной нотариальной конторе по месту открытия наследства, и свидетельством о праве на наследство по завещанию, выданным 11 июня 2004 г.».
Наследство, однако, не только квартира. В квартире же было и имущество.
— Были и мебель, и одежда, и бытовые приборы, новый холодильник, новый телевизор, швейная машинка, — рассказывает Б. С. Грищенко. По свидетельству соседей, «захватчики» вывезли все «барахло», как они считали, в неизвестном направлении. Но это якобы случилось недавно: раньше они квартиру сдавали в аренду.
— А вы общались лично с Русланом Васильевичем Гаврилюком? Спрашивали, как это он умудрился за вашей спиной заключить с вашей сестрой такой судьбоносный договор купли-продажи? И как он вообще ее нашел? В больнице?
— Одно скажу: я видел его, но думаю, что это подставная фигура, как и в других подобных квартирных аферах. Ни на какие мои вопросы он ответить не мог. Да и не хотел.
— А как мне, журналисту, найти его? Может, мне он расскажет...
— Не думаю... Связаться с ним не так-то просто. Для искового заявления в суд я нашел его адрес: г. Южноукраинск, ул. Ленина. кв. 80. Получается, он вообще не из Одессы. Думаю, моя сестра его не знала и не видела.
ИТАК, СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО ПРОДОЛЖАЕТСЯ. Борис Сергеевич Грищенко старается «Дом природы» обходить стороной. С содроганием вспоминает, как чужие люди ломали замки, срезали петли с дверей, выталкивали его, пенсионера и инвалида, из квартиры, которая законно досталась ему в наследство: завещание и сейчас лежит во 2-й Одесской государственной нотариальной конторе. Конечно, в его душе живет не только обида, но и то, что мы иногда называем чувством мести или желанием возмездия. Он хотел бы, чтобы людей, с помощью которых его выкинули из кв. № 111, наказали. Даже имеет ответ из Приморской прокуратуры: «Ваше заявление по вопросу привлечения судьи местного Приморского районного суда
г. Одессы Гандзий Н. В. к дисциплинарной ответственности рассмотрено». Дальше говорится, что решения и определения судей можно обжаловать в апелляционном или в кассационном порядке и т.д. Прокуратура, мол, здесь ни при чем. А мы напомним, что именно судья Гандзий отказала заместителю прокурора в удовлетворении его заявления (после выводов почерковедческой экспертизы). В свою очередь определение судьи Гандзий отменила коллегия апелляционного суда и вернула все «на круги своя».
Павел ШЕВЦОВ.