Шкала оценки знаний

Постоянный читатель нашей газеты с самого первого номера Юрий Александрович Чепчиц, как и многие другие авторы писем, разделил с коллективом «Вечерки» боль от утраты, говоря словами его письма, замечательного мудрого публициста Татьяны Михайловны Непомнящей. Также он поделился воспоминаниями об общении с ней, когда в конце марта 2014 года Татьяна Михайловна через газету попросила помочь В. П. Квитко восстановить сорокалетний радиоприемник «Океан».

В завершение разговора Юрий Александрович предложил серьезную тему для публикаций — историю развития образования в нашем обществе. «Вечерняя Одесса» посвятила ей много публикаций. Однако тема поистине неисчерпаема. И мы очень благодарны нашему читателю за напоминание. Как он пишет, в присланном материале «образно, замечательным языком ХIХ века изложена суть оценок школьных знаний по пятибалльной шкале, причем эти градации можно применить и для десяти-, и двенадцатибалльной шкал...». Предлагаем вашему вниманию выдержку из книги С.А. Шабалина «Измерения для всех», изданной в 1992 году.

Более 150 лет тому назад был составлен документ, точно очертивший, какие оценки и за что следует ставить в учебных заведениях. Документ этот, высочайше утвержденный 8 декабря 1834 года, назывался «Положение для постоянного определения или оценки успехов в науках». Излагать его современным языком нет смысла: наш язык беднее, лучше прочитать текст подлинника. Вот что в нем говорилось:

«1-я степень (успехи слабые). Ученик едва прикоснулся к науке, по действительному ли недостатку природных способностей, требуемых для успехов в оной, — или потому, что совершенно не радел при наклонности к чему-либо иному.

2-я степень (успехи посредственные). Ученик знает некоторые отрывки из преподанной науки; но и те присвоил одной памятью. Он не проник в ея основание и в связь частей, составляющих полное целое. Посредственность сия, может быть, происходит по некоторой слабости природных способностей, особливо от слабости того самомышления, которого он не смог заменить трудом или постоянным упражнением. Отличные дарования, при легкомыслии и праздности, влекут за собою то же последствие.

3-я степень (успехи удовлетворительные). Ученик знает науку в том виде, как она ему преподана; он постигает даже отношение всех частей к целому в изложенном ему порядке; но он ограничивается книгою или словами учителя; приходит в замешательство от соприкосновенных вопросов, предлагаемых на тот конец, чтобы он сблизил между собой отдаленнейшие точки; даже выученное применяет он не иначе как с трудом и напряжением. На сей-то степени останавливаются одаренные гораздо более памятью, нежели самомышлением; но они прилежанием своим доказывают любовь к науке. Эту ступень можно назвать степенью удовлетворительных успехов потому, что ученик, достигший оной, действительно в состоянии бывает следовать за дальнейшими развитиями науки и применять ее в случае надобности. Притом и размышление, всегда после памяти нас посещающее, пробуждается часто среди этой даже механической работы.

4-я степень (успехи хорошие). Ученик отлично знает преподанное ученье; он умеет изъяснить все части из начал, постигает взаимную связь их и легко применяет усвоенные истины к обыкновенным случаям. Тут действующий разум ученика не уступает памяти, и он почитает невозможным выучить что-либо не понимая. Один недостаток прилежания и упражнения препятствует таковому ученику подняться выше. С другой стороны, и то правда, что самомышление в каждом человеке имеет известную степень силы, за которую черту при всех напряжениях перейти невозможно.

5-я степень (успехи отличные). Ученик владеет наукою: весьма ясно и определенно отвечает на вопросы, легко сравнивает различные части, сближает самые отдаленные точки учения, с проницательностью, довольно изощренною упражнением, разбирает новые и сложные предлагаемые ему случаи, знает слабые стороны учения, места, где сомневаться, и что можно выразить против теории. Все сие показывает, что ученик сделал преподанную науку неотъемлемым своим достоянием, что уроки послужили ему только полем для упражнения самостоятельности, и что размышления при помощи чтения книг, к той науке относящихся, распространили познания его далее, нежели позволило нередко одностороннее воззрение учителя на вещи. Только необыкновенный ум, при помощи хорошей памяти, в соединении с пламенной любовью к наукам, а следовательно, и с неутомимым прилежанием, может подняться на такую высоту в области знания».

Документ этот, размышляет далее С. А. Шабалин, не может не восхищать глубиной мысли и тактом. Даже получение «единицы» — «кола» не унижает человека: может же он «не радеть при склонности к чему-либо иному»! В нашей практике двойке приписывают «плохо», а для тройки оставляют и «посредственно», и «удовлетворительно». Если восстановить старые критерии, то становится оправданным перевод в следующий класс и двоечников («успехи посредственные»), а сейчас это сделано без всякой логики и объяснений.

Критерии знаний нельзя отнести к физическим величинам, которые мы научились оценивать количественно, т.е. измерять, сравнивая с однородной величиной, принятой за единицу. Человек часто обращается к такой мере при отсутствии единиц измерений. Он обращается к своему опыту, формулирует требования и следует им. Так он поступает не только при оценке знаний, но и при оценке в баллах силы землетрясений, силы штормового ветра, при оценке выступлений прыгунов в воду и фигуристов на льду, гимнастов на гимнастическом помосте, веселости и находчивости команд в клубе КВН...

В этом мы следуем мудрому завету Галилео Галилея: «Измеряй все доступное измерению и делай доступным все недоступное ему».

Ну, что ж, добавим от авторов странички, значит, маленький герой хрестоматийной картины Ф. Решетникова «Опять двойка!» (1952 г.) был весьма небезнадежен в отношении школьных наук. А уж сколько поколений школяров ему от души сочувствовали...

Если же серьезно, приглашаем наших читателей делиться с газетой своими интересными изысканиями.