«Рио-Рита»

Из истории Одессы

В советские времена постоянно глушили так называемые «вражеские голоса» — «Голос Америки», «Би-Би-Си», «Радио Свобода». После распада СССР, когда Украина обрела независимость, все эти «голоса» можно слушать без помех. И хотя я получаю информацию от украинского радио и телевидения, иногда хочется послушать «старых знакомых», которых я, как моряк, в советские времена мог слушать только в океане, вдалеке от «глушилок». Правда, это было рискованно. Радио я слушал по ночам, потому что, если бы узнал об этом помполит (первый помощник капитана по политической части) или «кагэбэшные» стукачи, которых на советских судах было предостаточно, то меня в лучшем случае уволили бы из пароходства, а в худшем — посадили в тюрьму.

Так вот, настроив недавно радиоприемник на «Немецкую волну», я услыхал рассказ об Одессе.

Этим летом в наш город приезжал немецкий журналист, дед которого в годы Второй мировой войны был гитлеровским солдатом и попал в советский плен. После окончания войны сотни тысяч немецких военнопленных по приказу Сталина начали отстраивать разрушенные войной города Советского Союза, в том числе и Одессу. Дед немецкого журналиста участвовал в возведении многих домов в нашем городе.

Его внук, следя за тем, что происходит в Украине в результате войны, развязанной Россией, приехал в Одессу посмотреть, что разрушили российские ракеты из того, что возводил его дед, и написать об этом в немецких газетах.

В передаче «Немецкой волны» он рассказывал о разрушенных российскими ракетами домах, о здании Политехнического университета с выбитыми окнами, об изувеченном Доме ученых, об обезображенном фасаде школы Столярского, которую тоже восстанавливали немецкие военнопленные, и об одесских пляжах, на которых загорали одесситы, несмотря на близость плавающих в море российских мин.

Слушая эту передачу, я сразу вспомнил и немецких военнопленных, и их лагерь на Приморской улице под Приморским бульваром, и как я сопровождал их по утрам на стройки, и как наблюдал за их работой. В то время я жил на Дерибасовской, в третьем номере.

Каждое утро с дворовыми мальчишками бежал к портовому спуску в конце Ланжероновской улицы. Большая колонна немецких военнопленных под охраной двух советских солдат шла по Приморской и по Портовому спуску поднималась в город. Колонна, которую я встречал, возводила разрушенный бомбой дом на углу Дерибасовской и Екатерининской. В этом доме потом жили китобои и ведущий артист Одесской музкомедии, народный артист СССР Михаил Водяной.

Встречая немцев в начале Ланжероновской, я шел за ними, вглядываясь в их лица. Передо мной были живые фашисты в серых потрепанных мундирах, но ничего звериного, того, как рисовали их в советских газетах и журналах, повторяю: ничего звериного в их лицах не было. На вид — обыкновенные люди, и непонятно было, как они дрались на войне и как безжалостно убивали на оккупированных ими территориях советских военнопленных и евреев.

В городе тогда было много новостроек. Если там, где работали наши рабочие, было всегда много строительного мусора, слышались крики и постоянный мат, то там, где работали немцы, мусор был аккуратно подметен в небольшие кучки, поражала тишина на стройке, а когда немцы передавали друг другу какие-то строительные материалы, то слышались только два слова: «битте» и «данке» («пожалуйста» и «спасибо»).

Еще мне запомнилось, что на углу Пушкинской и Жуковского была открыта пошивочная мастерская, где работали трое немецких военнопленных-портных. Приводил их туда под конвоем советский солдат, а потом они уже ходили на работу без конвоя, обшивая многих одесских заказчиков.

Еще я вспомнил главное: каждое воскресенье во дворе лагеря на Приморской, где жили военнопленные, устраивались концерты. Наверху, вдоль парапета Приморского бульвара, собиралось много народу. Немцы на губных гармошках, на самодельном барабане играли советские и немецкие песни. Чаще всего они исполняли «Катюшу», вальсы Штрауса и немецкую веселую, задорную песенку «Рио-Рита». Народ на бульваре аплодировал и многие бросали им папиросы, яблоки, пачки махорки. Они все это ловили, кланялись и хором кричали: «Данке! Данке!».

Прослушав передачу «Немецкой волны», я нашел в интернете ту, давно забытую, немецкую песенку «Рио-Рита», под которую гитлеровские солдаты, напав на СССР, шли, улыбаясь, по украинским полям, сжигая и уничтожая все на своем пути, и вспоминал, как поразительно мирно она звучала в устах немецких военнопленных в их лагере на Приморской улице.

Под мотив «Рио-Риты» я написал эту статью.

Аркадий ХАСИН