За гуманізм, за демократію, за громадянську та національну згоду!
||||
Газету створено Борисом Федоровичем Дерев'янком 1 липня 1973 року
||||
Громадсько-політична газета
RSS

Далеке-близьке

Повороты одесской судьбы

№115 (10962) // 27 октября 2020 г.

Недавно ко мне приезжал друг из Австралии. Вот, что он мне рассказал:

«Что наша Одесса? А ещё никто ничего нового не придумал — «ногами с руками» ты можешь быть где-то, а головой и глазами всё равно в Одессе.

И в голову лезет только одесское. Хоть ты давно уже в Австралии...

И путаница. Вот крутится что-то сразу послевоенное, что-то из школьного и уличного, что-то потом и дальше. И как детей ставили на ноги... И как что-то теперь увидеть с внуками...

...Моя бабушка всю жизнь прожила за углом от Староконного — на Косвенной, в первом номере. Это прямо напротив милиции. До войны и сразу после здесь было

6-е отделение. В городе весь этот район и сейчас называют по-старому — «6-й район».

Люди есть люди — носят они форму или нет. И моя бабушка много лет дружила, если можно так сказать, с этой милицией. Чтобы выпить-закусить начальство всегда имело её на примете. Частенько она накрывала для них стол у себя дома. По понятным причинам на рабочих местах нельзя было светиться. А тут перешёл через дорогу... «Тётя Роза, — обращались они к ней, — мы подскочим в обед. Только тихо... Нате деньги. Возьмите что-то на свой вкус». Бабушка бежала на Староконный и всё успевала. Вкус её никогда не подводил... А чаще что-то оставляли у неё, как говорится, от посторонних глаз. И что-то там ещё. Вообще она умела держать язык за зубами. Короче, отношения были самыми доверительными.

А тут война... Милиция, конечно, знала больше, чем простые люди. Бабушке негромко намекнули: «Никого не слушайте! И пока ещё не поздно, эвакуируйтесь...» Легко сказать... А как всё бросить? А как получить эвакоталоны на всю семью?! По закону полагалось только два эвакоталона на работающих, а надо было аж пять... Ну и как ехать? Ещё с разных адресов: бабушка — с Косвенной, 1, мы — со Средней, 19.

И тут знакомые милиционеры не просто помогли. Именно 23 августа 41-го из Одессы на Новороссийск уходил пароход «Фабрициус». И именно в этот день дежурство в порту несло как раз 6-е отделение милиции.

Представьте себе такую картину.

Порт. На причале, на Крымской, шум-гам... Машины, подводы, лошади, чемоданы, дети, вооруженные матросы... Идёт посадка на «Фабрициус». У трапа вахтенный проверяет документы и эвакоталоны. Мой дед с сыном проходят, бабушка с дочкой и своей сестрой остановлены. И тут с верхней палубы «Фабрициуса» заместитель начальника 6-го отделения (по фамилии, кажется, Бендерский), подполковник с тремя шпалами в петлицах (!), громко окликает вахтенного: «Товарищ матрос! Этих троих пропустить! Вот их эвакоталоны!» При этом он поднимает руку и показывает три каких-то эвакоталона... Так все оказались на борту «Фабрициуса». Так все спаслись...

Уже потом, в Новороссийске, военному коменданту порта объяснили, что при посадке в Одессе, в той неразберихе, три эвакоталона как-то утеряны. О чём, кстати, были составлены соответствующие документы (с подтверждением как раз от 6-го отделения милиции г.Одессы).

Из Новороссийска предстояло двигаться кому куда, а моим — на Ташкент.

А что тогда в Одессе?

Многие не смогли или не хотели эвакуироваться. Моя тётя Сарра жила рядом с нами на Средней, в 55-м. Ещё до войны успела выйти замуж за Алексея — обычного украинского хлопца. Ну и родилась у них дочка Света. В 41-м ей было что-то годика четыре. Алексея уже на второй день войны призвали в армию. Тётя Сарра осталась вместе с ребёнком у его родной сестры Маруси. В октябре 41-го пришли румыны, начались активные поиски евреев. Конечно, не без помощи наших «подсказчиков». Тётю Сарру на время спрятали во дворе, в подвале. Светочку взяла тётя Маруся. И вот как бывает: Светочка играла во дворе, мячик закатился в подвал, где как раз прятали тётю Сарру. Ребёнок закричал: «Мама! Мама!!!». На второй же день дворничиха привела румын, тыкая пальцем: «Здесь жидан...». Не тут-то было. Умная тётя Маруся ещё ночью отправила нашу Сарру к своим, аж за Дальник. Там её прятали с ребёнком до самого освобождения Одессы. Оттуда их и забрал Алексей, вернувшийся с войны. Редко кому так повезло. А так все близкие, что остались в Одессе, погибли — человек 30, не меньше. Никто не спасся...

А что осталось с тех времён?

Осталась только обгрызанная крысами фотография нашей большой семьи. В оккупацию фотографию спрятали в сарае — подальше от чужих глаз...

Смотрю на неё сейчас. Смотрю на знакомые и незнакомые лица, слёзы наворачиваются сами. Почему их всех нет?

Ни могил, ни имён...

... А из наших самых близких всё-таки единицы успели эвакуироваться. Кто в Среднюю Азию, кто на Урал, кто за Урал.

Ещё одна моя тётя, тетя Люся, оказалась тоже в Ташкенте. Ей было всего 18 лет. Можно спросить: «Всего или уже?» У каждого свой ответ... В тот Ташкент эвакуировалась и другая одесская семья. Встретились в поезде. Так Соломон познакомился с моей тётей Люсей. Соломон не собирался оставаться в Ташкенте. Он должен был перевезти престарелых родителей, а сам вернуться в Рубцовск — это Алтайский край. Туда эвакуировали завод, где он был главным инженером. Так 23-летний Соломон женился на моей 18-летней тёте Люсе и забрал её в Рубцовск. Здесь он стал очень-очень большим человеком, награждённым высокими наградами за выпуск военной продукции. После войны сам завод разросся до предприятия союзного значения. В Рубцовске они прожили больше 40 лет, здесь родились их сыновья. В Одессу так и не вернулись. Думали о ней, скучали, но... не вернулись.

Но было и по-другому.

Семья двоюродного брата моего отца успела эвакуироваться в Челябинск. Работали на знаменитом «Танкограде», у легендарного Зальцмана. После освобождения Одессы буквально рвались домой. По заводским делам глава семьи оказался в Одессе в июне 44-го. Город встретил его настороженно. Большинство друзей-знакомых погибло, евреи — не практически, а все уничтожены. Соседи встретили «в штыки». Мол, этих ещё не хватало. Имущество разграблено. Никто никого здесь не ждал. Пустота... Остались только знакомые улицы. Куда возвращаться? К кому? К тем, которые сдавали евреев пачками?! А в том Челябинске была любимая работа, новые друзья, с которыми пережили войну, так или иначе налаженный быт... Одессу, ту Одессу, в которой убивали не без помощи своих же, они вычеркнули навсегда из жизни.

... А мои в Ташкенте поначалу чуть не умерли с голода. Никто их здесь не ждал. Дед с ещё несовершеннолетним сыном днём и ночью «загибались» на заводе по производству специальных хлопкоуборочных машин. А вообще как работать с местным народом? Они по-русски понимали не больше двух-трёх слов, включая наш мат...

Люди как-то приспосабливались. Бабушка научилась варить мыло. Втихаря начали чуть торговать. Мыло меняли на продукты и уже могли себе что-то чуть-чуть позволить. Тут и дети пошли в школу, сюда же приходили похоронки...

Так незаметно пробежали годы эвакуации. В сентябре 44-го вернулись домой, в Одессу.

Вернулись на свою Среднюю, 19. Кто после фронта, кто после госпиталей, кто из эвакуации. Вернулись в пустоту... Многие погибли, многих похоронили в эвакуации, в чужой земле. Наша квартира была занята. Ещё с боем выселяли непрошеных жильцов.

А где-то сразу после войны, в самую голодуху, вдруг нам присылают продуктовые посылки... из Аргентины. Почему нам? Почему из самой Аргентины? Дома когда-то рассказывали, что ещё в году, кажется,

28-м два брата моего деда вырвались в Аргентину. Сначала от них ещё были какие-то весточки. Потом ни слуху, ни духу. Говорили, что они преуспели в изготовлении подков для аргентинских лошадей. Говорили, что они очень хорошо «стояли» на тех подковах. А что с теми посылками? Конечно, мы их не получили. Ещё чего! Мой отец — фронтовик, орденоносец, член партии военного призыва! Какие родственники за границей? Просто, мол, какие-то однофамильцы. Или, может, провокация. Такое было время...

А все эти годы жили как все. Пережили и голод, и карточную систему, и «дело врачей», и все их «догоним» и «перегоним», и Хрущёва с Брежневым... Как-то перебивались от зарплаты до зарплаты. Кто на стройке, кто на заводе. Только и знали «дом-работа», «работа-дом». Пытались как-то не замечать плохое. Главное — дети здоровы, сыты. Главное — мы в Одессе, мы дома. Так жили и не смотрели на календарь.

Как бы всё устраивало. Чуть лучше, чуть хуже...

А потом так получилось, что решили уезжать. К этому даже подталкивали...

Как ножом по сердцу! Как бросить Одессу? Как бросить могилы? Как вообще без Одессы? Зачем всё, если ЕЁ нет?!

А с другой стороны, наша жизнь здесь как бы остановилась. Поступить в техникум — сложно, в институт — невозможно. Даже в музыкальное училище не брали, надо было ехать аж в Саратов или Орёл. На работу — ещё подумают «брать — не брать». А что будет дальше с детьми?

После шестидневной войны 67-го года на Ближнем Востоке вообще смотрели как-то косо. Бесконечные злые анекдоты, намёки, упрёки... И на боевые награды моего отца поглядывали с усмешкой и недоверием. Мол, знаем вас... Знаем, как их «заработали»...

... В Австралию уехали, правда, не сразу, ровно 40 человек. Это из Одессы, Ташкента, Рубцовска, Москвы, Челябинска. И вот как-то здесь работаем и живём спокойно уже без малого 41 год. Зато не надо думать, что к тебе придут в 5 часов утра и заберут то, что ещё твоя прабабушка оставила... Так у тебя не будет «Бентли», так у тебя будет какой-то «Форд», но ты всё равно доедешь и на нём.

Ещё крутимся...

И здесь днём и ночью на ногах. Надо двигаться. Так просто ничего никому не дают. Эмиграция — не для всех, а для многих — это репетиция смерти...

Кстати, лет десять назад мы побывали в Аргентине, в их Буэнос-Айресе. Заглянули в телефонный справочник. С нашей фамилией насчитали, наверное, человек шесть. Позвонили каждому. Никто не помнит, что у них когда-то были какие-то родственники из далёкой какой-то Одессы. Хотя всё может быть. И у них мог сработать испорченный аргентинский телефон. Жаль...

А в Одессе за столько лет уже третий раз. И выбраться тяжело, а не выбраться ещё тяжелее.

Прихожу на свою Среднюю, к своему 19-му номеру. Постою у когда-то моих окон. Вспомню то да это... Перед глазами лица ещё тех соседей, ещё тех одноклассников, в голове отрывки ещё тех разговоров. И как хоронили, и как из роддома встречали. И как все вместе, и как каждый за себя.

Сжимаю зубы, встряхиваю головой. Говорю сам себе: «Не молчи! Думай о чём-то другом... Возьми себя обеими руками в руки... Что прожито, то прожито...».

Так и бреду отсюда знакомой ещё с тех пор дорогой — через Мясоедовскую, Косарку, Разумовскую. И дальше — на 28-й или

5-й трамвай. Бреду уже другими ногами. Бреду от своих, от самого себя... Что-то помню, что-то узнаю, что-то вижу впервые...

И здесь море, и там, в Мельбурне, море.

И здесь всё цветёт, и там всё цветёт.

И здесь улыбаются, и там...

Но здесь Одесса!

А там что-то всё-таки чужое. Тёплое, но чужое...

И до сих пор путаюсь, когда говорю «у нас», «у них».

И привычки их выучил, и язык их... Но тот же язык не поворачивается назвать всё это своим. Своё далеко... Не дотянуться...»



Комментарии
Добавить

Добавить комментарий к статье

Ваше имя: * Электронный адрес: *
Сообщение: *

28.10.2020 | Ефим Фридман
Когда началась война мне было 2,5 года
С мамой и сестрой я был на Фабрициусе
Жили в Рубцовске
В 1946 отец вернулся с войны и мы вернулись в Одессу
В США с Февраля 1979 года
Поиск:
Новости
08/11/2023
Запрошуємо всіх передплатити наші видання на наступний рік, щоб отримувати цікаву та корисну інформацію...
16/07/2025
Одещина впевнено впроваджує «Мрію», повідомляють в Одеській ОВА...
16/07/2025
Прем’єр-міністр України Денис Шмигаль офіційно подав до Верховної Ради заяву про відставку...
16/07/2025
Погода в Одесі 18—23 липня
09/07/2025
З6 по 16 липня в штаб-квартирі ЮНЕСКО (Париж, Франція) Комітет всесвітньої спадщини проводить 47 сесію. Серед інших, розглядаються питання, присвячені нашому місту, зокрема звіт про стан збереження «Історичного центру Одеси»...
Все новости



Архив номеров
июль 2025:
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30 31


© 2004—2025 «Вечерняя Одесса»   |   Письмо в редакцию
Общественно-политическая региональная газета
Создана Борисом Федоровичем Деревянко 1 июля 1973 года
Использование материалов «Вечерней Одессы» разрешается при условии ссылки на «Вечернюю Одессу». Для Интернет-изданий обязательной является прямая, открытая для поисковых систем, гиперссылка на цитируемую статью. | 0.049