За гуманизм, за демократию, за гражданское и национальное согласие!
Общественно-политическая газета
Газета «Вечерняя Одесса»
RSS

Далекое-близкое

«Нагрянул в Одессу коварный Эль-тор»

№87—88 (10934—10935) // 20 августа 2020 г.

Это строчка из «бессмертной Холериады». Так мы, молодые сотрудники и аспиранты Одесского «бакинститута», горделиво-задиристо осмеливались определять творение, рождавшееся в августе—сентябре 1970 года.

Ровно 50 лет тому назад Одесса была одним из первых городов Союза, которая приняла на себя удар «заезжей гостьи» — холеры. И огромную роль в борьбе с нею сыграл Научно-исследовательский институт вирусологии и эпидемиологии им. И.И. Мечникова, аспирантом, младшим, а затем и старшим научным сотрудником которого мне посчастливилось быть. Да, посчастливилось! Несмотря на многие трудности, обиды и горечь, опасности, реализовавшиеся, увы, впоследствии тяжкими недугами...

Есть немало юмористических «произведений» талантливых одесситов о борьбе с холерой. И на байках Михаила Жванецкого свет клином не сошелся.

Вот — листок, мамин почерк: «В нашу атомную эру / Нам подбросили холеру...». Кто-то из выпускниц медучилища, которым она руководила 23 года, поделился своим творчеством. Сегодня нам «подбросили» коронавирус, пресловутый Covid-19. И не исключено, что ждет и -20, и -21, и т.д. Но, право же, не стоит отчаиваться, паниковать. Однако — быть готовыми драться!

Было дело

Жаркий август семидесятого. Уже давно пахло грозой. И вот в один прекрасный день, придя на работу, мы оказались перед наглухо закрытыми входами в инфекционную больницу. На ее территории располагался НИИ вирусологии и эпидемиологии, в обиходе — бакинститут. Всем велели собраться в актовом зале мемориального углового здания. На экстренное заседание. И в тревожную тишину упало это гадкое слово: «Холера!».

Через считанные часы мы, младшие научные сотрудники, аспиранты, вооруженные строгими инструкциями и... тетрациклином, мерили своими, непривычными к такой нагрузке ногами многие версты. В основном — бездорожья.

Ленинский район. Пересыпь. Подворный обход! Пересеченная местность, пыль, грязь, дома и домишки, давно бы должные прекратить свое, унижающее их обитателей, существование. Штакетники и каменные заборы, захлебываются от злобного лая псы. Испуганно-одуревшие, а чаще — равнодушно-недоверчивые люди. Ноги гудят, пот заливает глаза, халаты через два-три часа — будто неделю ношенные. Язык, десятки раз повторяющий одно и то же, выпытывающий обо всех проживающих, уже заплетается.

Подворный обход! Не миновать ни одного закоулка, ни единой хижины! Иных нет дома, значит, снова и снова туда, где была. День — ненормированный, и лишь с заходом этого палящего светила — конец. Теперь как добраться на 16-ю Фонтана, где трехлетний сын, больная мама? Как не привезти им с халатом, обувью эту азиатскую гостью? Где и как стирать халат, если на СЭС эти две дамы, забаррикадировавшись в своем кабинете, вчера истошно вопили: «Не вносите сюда халатов!»?

Но — труба зовет! Настал твой час, вспомни: «В жизни всегда есть место подвигу!». А эти... Бог с ними! Как и с тем, главным начальником, оторопевшим, когда, прорвав кордоны, ты все-таки ворвалась к нему в кабинет. О-о-о, было что охранять! Накрытый стол с разной вкуснятиной (кажется, там были и икра, и балыки), и всевозможные, с яркими наклейками бутылки. А что? Профилактика холеры! Да-а-а... Он онемел от «наглости», но ты, в праведном гневе, танком сокрушающим смяла его! И он даже растворил свои объятья, когда, наконец, хмельной мозг с трудом осознал, чего же ты требуешь. А ты требовала мужскую дезбригаду, приданную городу военным округом. Потому что проводить дезинфекцию в алтаре Новослободского храма — епархии заболевшего священника (посев положительный) — женской бригадой не имела морального права! «Возможен конфликт церкви и государства!» — отчеканила. Вот тут он, со словами «Умница! А мы и не доперли!», и раскрыл объятия. Лучше бы дал бутерброд, хоть один, хоть с «вареной» колбасой — с утра-то не евши.

А заканчивала, лишь выявив контактных и площадь необходимой дезинфекции, доставив в Центр сведения, где в восемь утра получала адреса больных с подтвержденным диагнозом. Уже при звездах... Правда, тогда уже был в распоряжении старенький «москвич» с шофером Володей. Вернувшись с ним в храм, узнала, что дамы таки вошли в алтарь и «все сделали». Не страх конфликта, но врожденное «как посмели?» мучило не один день. А сегодня нелепая мысль: «А, может, и не входили они, уладили по-своему? Не все ж такие дурочки, как ты...».

Как забыть тот очаг на Московской улице? Благо, в доме неподалеку от милиции. Понадобилась. Володя спасал.

...Полуподвал, грязь и «мерзость запустения» жилища «пропойцы», как кричали соседи, пытаясь оспорить факт заболевания его холерой: «Нажрался, сволочь, а мы страдай!». Но ты-то знала: вибрион высеян, сомнений нет. О, какие страшные лица, вопли, ругань! Разъяренная толпа, а ты — посередке, тоненькая, наивная, как девочка, даром что двадцать восемь. Вот и столкнулась лицом к лицу с тем, о чем ведала лишь из истории борьбы с эпидемиями. Безоговорочно поверила: да, толпа могла растерзать врачей.

Как рассказать о неделях посменной, круглосуточной работы сотрудников института? О механических, многотысячных за смену: обжиг бактериологической петли в пламени спиртовки — раз; остыла, укол в открытую лаборантом баночку — два; захваченную петлей часть «анализа» во флакон с питательной средой — три; раз-два-три; раз-два-три; ра-а-з — дв-а-а — тр-и-и... Этакий вальс-бостон. Все восемь часов. Круги перед глазами, пот не утереть, все окна, форточки задраены. Мухи! А у стен в три-четыре ряда, высотою по грудь и выше — баночки, баночки, баночки с содержимым, ждущие своей очереди на дезинфекцию. Потому что, хоть и заставлены препараторские и коридоры кастрюлями, кастрюлищами, баками, ванными с лизолом, карболкой, но их не хватает. Анализы шлют все поликлиники, больницы, санатории, дома отдыха, большинство теперь — обсерваторы.

Как рассказать о наших мужчинах: кандидатах, докторе наук, которые, бывало, всю свою смену, не разгибаясь, топили эти баночки, захватив их длинным корнцангом? Женщины-препараторы, лаборанты, случалось, падали в обморок. Ну и — «если не я, то кто же?».

Вот такими были первые недели — свидетельствую! Потом-то, когда со всего Союза приехали специалисты противочумных институтов, открылись другие, специально оснащенные лаборатории, пригнали достаточно дезкамер, стало легче. Полегче было и в ночные смены: первичных посевов немного, пересевы на избирательные среды, при необходимости — чистая работа, не изнуряющая темпом. И мы — ах, как молоды мы были! — устраивали «перекуры» на заднем крыльце с видом на Эверест пустых баночек ростом в два этажа и выше. Мы же дышали, вы слышите, дышали! Любовались звездами, болтали и пели, сочиняли «бессмертную Холериаду», травили анекдоты и ухахатывались до колик, вспоминая наши реалии. Куда там анекдотам!

Скажете: «Так платили же вам!» А как же! Правда, пришлось подождать, и чем дальше, тем больше, но все же... Без холеры — 98 рублей, с нею, родимой, — 150. А потом: если младший научный сотрудник-кандидат наук — 120, не кандидат — 132. Нет, вы не ослышались, именно так. Надбавка за вредность остепененным была не положена!

Хуже, что еще два месяца после всего не росли клетки в культуре тканей: самый воздух, стены пропитались парами карболки, лизола.

Что? Наши легкие, почки, печень? Ах, какая мелочь! А вот без клеток ни вируса не размножишь, ни опыта не поставишь. Да и многие штаммы вирусов погибли без холодильников. Говорят, что некоторых спасли. В домашних «заморозках». Но вы не верьте — это же «колоссальное нарушение инструкции! Подсудное!». А до конца аспирантуры оставались считанные месяцы.

«Перед силой науки не устоят ни холера, ни другие болезни»

Так считал И.И. Мечников. Писал: «От холеры легче уберечься, чем от насморка». Увы...Сегодня должна вспомнить об основателе первой в России пастеровской (бактериологической) станции, из которой вырос наш институт, тогда 40-летнем Илье Ильиче Мечникове, рожденном 15 мая 1845 года в селе Ивановка Купянского уезда Харьковской губернии. Вспомнить о первых годах «бактериологической эры» в Одессе.

Пастеровские станции возникли после открытия Луи Пастером в 1885 году (135 лет тому назад!) «метода предупреждения заболевания бешенством при помощи антирабической вакцины, которая готовилась им и его сотрудниками из мозга животных, заражённых ослабленным фиксированным вирусом». В Одессе врачебный инспектор доктор Маровский Л. А. предложил Городской думе учредить бактериологическую станцию «с целью выработки средств защиты от разного рода эпидемий». По рекомендации И.И. Мечникова к Пастеру в Париж был послан молодой 26-летний врач, уроженец Одессы, выпускник Императорского Новороссийского университета и Петербургской военно-медицинской академии Николай Фёдорович Гамалея.

И вот 12 июня 1886 года в квартире Н. Ф. Гамалеи на Канатной улице, 14 открылась вторая в мире и первая в Российской империи бактериологическая станция, были привиты против бешенства первые 12 человек.

С 1923 года наш институт именовался «Бактериологический и физиологический институт доктора Гамалеи», затем, в 60-х годах — «Одесский научно-исследовательский институт вирусологии и эпидемиологии им. И.И. Мечникова». За заслуги в развитии науки и здравохранения и в связи со 100-летием со дня основания в 1986 году награжден орденом «Знак Почета» с внесением этой даты в календарь ЮНЕСКО. Но в «перестройку» реорганизован, а по сути разгромлен... Объединен с противочумной станцией, потерял производственную базу — завод бакпрепаратов, но все же носит славное имя: «Одесский противочумный институт им. И.И. Мечникова».

«Из памяти нашей ничто не сотрет...»

Но сегодня, в первую очередь, я хочу назвать поименно своих коллег, участников ликвидации эпидемии холеры, тех, кто, к огромному сожалению, уже покинул этот мир. Кланяясь их светлой памяти, благодарю за самоотверженный труд. Испрашивая прощения у тех, кого, может быть, забыла. Призывая их родных дополнить список. Наверное, это нужно нынешним молодым. Кто знает, какие еще испытания их ждут?

Вот они, памятные имена моих коллег: Г.И. Олейник, М.В. Маликова, Т.Л. Губенко, М.Б. Максимович, Б.И. Савченко, А.И. Федоров, Г.С. Скрипченко, Е.Е. Ефимов, Л.М. Трубина, И.В. Чистякова, Л.Д. Степанковская, З.Ф. Яковенко, М.И. Чопорова, М.С. Парфенова, Р.М. Соломко, Л.А. Зубко, В.П. Сокольская, З.И. Могилевская... Очень рано ушли из жизни Н.В. Думкина, Ю.П. Христофоров, В.Ф. Зеваков...

21 имя...Но это, конечно, не все. Удручает, что не могу назвать имен наших лаборантов, а, тем более, препараторов — младшего медицинского персонала. А ведь их вклад — огромен!

Что же касается врачей, то, конечно, неодинакова их роль в деле борьбы с холерой. Но первые недаром были удостоены правительственных наград (в отличие, как водится, увы, от некоторых «начальствующих»).

Галина Ивановна Олейник с 26 июля работала в особой лаборатории, где проводились исследования выделений желудочно-кишечных больных по «форме № 30»: на наличие холерного эмбриона. Она первая высеяла и определила возбудитель, погубивший Ф.Е. Лютикова, 57-летнего сторожа совхоза им. Кирова.

Один из «знатоков» позволил себе написать, что 3 августа Федор Лютиков «...был доставлен в инфекционную больницу в тяжелом состоянии в 9.45 ч. Несмотря на все усилия врачей, в 21.30 Лютиков умер. Но только поздно вечером (в 23.00) из выделений подозрительного больного был обнаружен холерный вибрион Эль Тор — серотип Огава.

Таким образом, для выявления у него холерного вибриона лаборатории потребовалось более 13 часов. Конечно, такое промедление (?! — Л.В.) может свидетельствовать о недопустимой халатности врачей и крайне несовершенной методике их работы. Но главный недостаток, похоже, заключался в отсталости материально-технической базы всей одесской медицины».

Профессор-историк (не медик, не вирусолог!) недавно ушел в мир иной, так что не называю его имени.

А Г.И. Олейник, М.В. Маликова, Т.Л. Губенко, А.И. Федоров и другие — высококлассные специалисты, и говорить так о них не годится. Анатолий Иванович Федоров впоследствии директор завода по производству бактерийных и вирусных препаратов, за разработку и внедрение герпетической вакцины удостоен Государственной премии Союза. Вообще завод (производственный отдел бактериологической станции в 1961 году был реорганизован в завод бакпрепаратов; впоследствии ГП «Биопром-Одесса») поистине имел стратегическое значение для экономики и безопасности государства, выпускал в разные годы немало необходимых диагностикумов, профилактических и лечебных препаратов.

Возвращаясь к теме, хочу не забыть коллег с завода бакпрепаратов А.Д. Бабенко и В.И. Смирнову. Их стараниями, стараниями их сотрудников мы были обеспечены питательными средами, без которых вырастить, идентифицировать возбудителя невозможно.

С 8 августа 1970 года город оказался на карантине. Окружен кольцом войск и милиции, введены законы и правила чрезвычайного положения. К 7 сентября заболело 126 человек. Карантин длился 40 дней. И сегодня не знаем точных цифр умерших. Документы отдела особо опасных болезней областной СЭС говорят о 20 случаях смерти от холеры.

«Стихи мои! Свидетели живые...»

Это строки Н. А. Некрасова. Вспоминается письмо А.С. Пушкина П.А. Плетневу: «Опять хандришь. Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу». «Жертва карантина» второй пандемии холеры (1829 — 1851) даровала нам бесценные плоды «Болдинской осени».

Наша — седьмая пандемия (1961—1975). Позвольте же немного вспомнить из Холериады:

...Как снежный обвал низвергается с гор,
Нагрянул в Одессу коварный Эль-Тор
И с августа славный наш город закрыт до сих пор.
Гадали пока медицины отцы,
Больные всерьез отдавали концы,
И санэпидслужба тут только забила в набат.
Услышал ли Киев — сказать не берусь,
Но только в Одессу примчался Братусь,
И Жуков-Вережников с Мельником в штабе сидят.
Работников штаба не видно сквозь чад,
Все курят и все в телефоны кричат,
И спиртпрофилактика дружно холеры идет,
Кричит на сотрудников, словно на слуг,
Не вяжущий лыка товарищ Ткачук,
И ночью всех будит и всем указанья дает.
А город тем временем грязь отмывал,
И дважды Петровский в Одессу летал,
И вспомнила юность Ермольева в наших краях,
И папа Ростов присылает гонцов
Для мамы-Одессы — дружину бойцов,
Им в битвах с холерой не ведомы слабость и страх.

Н.Н. Жуков-Вережников — советский микробиолог и иммунолог, академик АМН СССР. З.В. Ермольева — советский микробиолог и эпидемиолог, создательница антибиотиков. Сталинскую премию первой степени (1943) передала в Фонд обороны страны для строительства самолёта. На эти деньги был построен истребитель с надписью на борту «Зинаида Ермольева».

Открыв в 1922 году светящийся холерный вибрион, изучая его свойства, экспериментировала на себе: выпила раствор холерного вибриона, заболела, но, к счастью, выздоровела. В 1942-м, когда Сталинград стал прифронтовым пунктом для эвакуированных, была направлена в город для предотвращения заболевания населения холерой, где было налажено производство холерного бактериофага, который ежедневно получали 50 тысяч человек. Полгода провела З.В. Ермольева в осаждённом Сталинграде.

Зинаида Виссарионовна Ермольева — прототип главной героини романа «Открытая книга» Татьяны Власенковой.

Вернувшись к тексту «поэмы», замечу: В.Д. Братусь — министр здравоохранения УССР, Б.В. Петровский — министр здравоохранения СССР, М. Мельник — главный санитарный врач УССР, В.В. Ткачук — главврач Одесской городской СЭС. Из наших не могу не сказать об А.Г. Стопчанской, прекрасном вирусологе, морфологе, генетике, авторе многих работ, внимательном учителе не одного поколения вирусологов.

Вместо заключения

Настаиваю на возрождении санитарно-эпидемиологической службы Украины, преступно разрушенной. На достойном материальном обеспечении сегодняшних медицинских работников, микробиологов, вирусологов, эпидемиологов, инфекционистов. Нынешняя пандемия коронавируса должна же чему-то научить? Настаиваю на внимании к тем, кто верно служил, предупреждая эпидемии, борясь с ними. Кто еще жив, а им под или за 80, а кому и все 90 лет! И кто унижен и оскорблен, нуждается в поддержке для решения их трудно преодолимых в одиночку бытовых, материальных проблем. Кто не стал — не мог стать! — «ни барином, ни попрошайкой»...

Призываю не только власти, но и имущих, не потерявших человечности. Вспоминаю из истории нашего института: чтобы послать в Париж для изучения метода Луи Пастера прививок против бешенства кого-нибудь из членов Одесского Общества врачей, «бессарабский помещик Михаил Васильевич Строеско анонимно пожертвовал 1000 рублей (после смерти его имя всё же обнародовали)». А в 1894—1895 годах «на средства Григория Григорьевича Маразли, городского головы Одессы, на углу Херсонской (ныне улица Пастера) и Старопортофранковской по плану архитектора Юрия Дмитренко было построено здание для бактериологической станции».

Понравились мне в одной из публикаций интернета слова о справедливости коронавируса: он не минует и сильных мира сего.

И пусть завершат эту статью слова И.И. Мечникова о неистребимости «упорного стремления к исканию истины». О приведенных им в предисловии к «Этюдам оптимизма» словах знаменитого французского физика-математика Анри Пуанкаре: «Целью нашей деятельности должно быть искание истины...». Ученый писал, что говорит не только о научной истине: «...но я имею в виду и нравственную истину, одним из видов которой является то, что называют справедливостью».

Вспомню и мечниковское: «Знание минувшего дает понимание настоящего». И непреложная истина: «Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего». Как же хочется, чтобы будущее состоялось и было лучше настоящего!

Людмила ВЛАДИМИРОВА. Кандидат медицинских наук



Комментарии
Добавить

Добавить комментарий к статье

Ваше имя: * Электронный адрес: *
Сообщение: *

Нет комментариев
Поиск:
Новости
08/11/2023
Запрошуємо всіх передплатити наші видання на наступний рік, щоб отримувати цікаву та корисну інформацію...
09/10/2024
Джазова дипломатія — так назвав свою поїздку до Естонії, яка відбулася з 19 по 22 вересня, відомий одеський джазовий музикант, піаніст, лауреат редакційного конкурсу пам’яті Б.Ф. Дерев’янко «Люди справи» Олексій Петухов...
09/10/2024
Скликання позачергового засідання виконавчого комітету Одеської міської ради 8 жовтня обумовлено термінами, вказаними у Постанові Кабінету Міністрів України від 13.09.2024 р. №1055 щодо надання субвенції з державного бюджету місцевим бюджетам на придбання житла для переміщених з прифронтових територій будинків сімейного типу...
09/10/2024
Японія готує до передачі Україні в жовтні генератори, великі трансформатори та інше енергетичне обладнання й габіони для їхнього захисту...
09/10/2024
Володимир Зеленський ввів у дію два пакети санкцій РНБО проти зрадників України та військового виробництва у Росії...
Все новости



Архив номеров
октябрь 2024:
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30 31


© 2004—2024 «Вечерняя Одесса»   |   Письмо в редакцию
Общественно-политическая региональная газета
Создана Борисом Федоровичем Деревянко 1 июля 1973 года
Использование материалов «Вечерней Одессы» разрешается при условии ссылки на «Вечернюю Одессу». Для Интернет-изданий обязательной является прямая, открытая для поисковых систем, гиперссылка на цитируемую статью. | 0.035