|
|
   |
Грек Григорий Иванович Маразли, папа будущего городского головы Одессы, был очень богатым человеком. Он прославился своим тонким умением вести дела с купцами и коммерсантами. Григорий Иванович нажил огромное состояние, торгуя хлебом. Большие тяжелые суда выходили из одесского порта с зерном и сгружали его в портах Европы. А еще он торговал оливками и красной икрой.
— Икра — горькая, оливки — кислые! — сказал в три года всеми обожаемый сынок его Григорий Григорьевич.
Друзья старшего Маразли, одновременно первые люди города — Ришелье и Ланжерон, как раз сидели тут же за накрытым столом и обсуждали, как наладить дело с водой в Одессе. Воду везли тогда в бочках с Водной Балки и с Фонтанов. Вдруг появилась новая идея: строить дома с односкатными крышами и специальные цистерны под ними, чтобы дождевая вода стекала в них. Старший Маразли идею поддержал и обещал друзьям-начальникам поучаствовать в новом начинании: раз дождь идет — пусть идет небесполезно! Григорий Иванович поговорил со взрослыми, потом обернулся к маленькому наследнику и сказал:
— Завтра придут торговцы и принесут оливки. Мы с тобой вместе будем их пробовать, пока ты не поймешь, какими разными они бывают. А потом, в другой день, мы будем пробовать икру. Постепенно ты уловишь вкус.
Маленький Григорий Григорьевич чуть не расплакался от такой горько-кислой перспективы, да тут гувернантка француженка Жюли погладила его по волосам, обняла, взяла за руку и повела в детскую.
— Жюли тоже будет дегустировать, — добавил отец вдогонку.
«Ну, тогда нет ничего страшного!» — решил малыш.
Стоит ли говорить, что привить вкус маленькому человеку — дело не из легких. Особенно, когда речь идет о «горькой икре». Не все у старшего Маразли получилось сразу. Они несколько раз ходили на дегустации. Малыш фыркал. Малыш плевался. Залезал на руки Жули и прятал лицо в ее душистых волосах. Жули пробовала все и все хвалила, она очень любила своих хозяев, малыша Григория Григорьевича и покушать (как говорят в Одессе, в других местах говорят «поесть» — ну и пусть едят сами)! Скоро отец отказался от совместных походов, махнул на затею рукой. А через пару лет оказалось, что гимназист Григорий Григорьевич понимает, любит икру и оливки и может многое рассказать о них. Юноша Маразли всегда внимательно разглядывал еду, какую ставили перед ним на стол, и обязательно съедал пару икринок и пару оливок...
Красивый молодой грек, наследник огромного состояния закончил Ришельевский лицей по профессии юриспруденция и умчался за границу. Куда? В Париж! Отец не хотел, чтоб драгоценный сын был просто купцом в Одессе. Григорий Иванович хотел, чтобы сын стал кем-то еще. Кем-то более значительным и уважаемым всеми людьми. Молодой Григорий Маразли жил в Париже и обожал театр. Потому что в театре всегда происходили удивительные вещи. Самых необычных девушек можно было встретить тогда в театре.
Именно здесь Григорий Маразли познакомился с испанской аристократкой, которая через несколько лет стала ни много ни мало королевой Франции. Он дарил ей чудесные букеты, которые покупал в цветочной лавке у входа в «Комеди Франсез». Надо сказать, что все цветочницы обожали молодого Маразли, потому что, получив свой роскошный букет, «одесский грек» давал каждой продавщице блестящую серебряную монетку.
В театре «Комеди Франсез» выступала юная Сара Бернар, которая тоже стала подружкой Григория Маразли. А как не подружиться? Будущая королева и будущая звезда сцены были две совершенно не похожие друг на друга, да, собственно, ни на кого, женщины. Но так получилось, что с каждой из них Григорий Маразли любил беседовать на одну неожиданную тему. О чем? Об идеальном городе.
— Каким, по-вашему, должен быть идеальный город? — спрашивала Сара Бернар.
— В этом городе богатые помогают бедным, поэтому бедные никогда не голодают. Градоначальник заботится о том, чтобы новые дома составляли общую гармонию с уже построенными, чтобы улицы были чистыми, а жители могли отдыхать в тени платанов.
— Платаны! Точно, как тут, в Париже! — восклицала будущая французская королева.
— Как в Париже, — соглашался Маразли.
— В идеальном городе есть великолепный театр, музеи и библиотеки. Ведь граждане города хорошо образованны, тянутся к новым знаниями и впечатлениям.
А если нужно быстро куда-то добраться, есть транспорт для всех людей.
— Ну, для всех людей не получится, — скептически замечала юная Сара Бернар, — далеко не каждый горожанин даже здесь, в Париже, может позволить себе карету и лошадь.
— А как насчет трамвая, который тянут несколько лошадей? Билеты за счет города. И вот мы с вами с пляжа возвращаемся в такой общественной карете — с ветерком — в оперу и успеваем на представление, послушать арии любимых итальянских артистов. Я слышал, один немецкий инженер из Гамбурга рассказывал на днях, что скоро трамвай будет ходить сам! Без лошадей! На пару!
— Не может быть! — хохотала актриса. — Вы, Грегори, великолепный фантазер.
— Скоро вы всё это увидите своими глазами, — улыбался Маразли.
— Давайте доживем до таких щедрых правителей! — говорила будущая королева.
— Давайте, мадам, — отвечал Маразли и целовал белую-пребелую руку одной и каждый розовый пальчик на руке другой.
Как ни странно, ему удалось воплотить в жизнь идеи из этих фантасмагорических парижских разговоров. Григорий Григорьевич Маразли вернулся из Парижа в родную Одессу. Маразли-старший умер и оставил своему сыну сказочные богатства. Никто не знает, как, получив миллион, сделать так, чтобы и через много лет этот миллион не испарился. Ведь если думать только о своих удовольствиях, миллион исчезнет быстро. Григорий Григорьевич Маразли унаследовал от отца 12 миллионов золотом, землю, дома, магазины. И ему удалось сохранить состояние до самого конца, то есть до собственной смерти. Это случилось потому, что он заботился о других и щедро одаривал свой родной город. А еще он просто был большой везунчик. Ведь ему повезло не только с собственным богатством, но он родился и был градоначальником города в те годы, когда Одесса переживала свои самые лучшие времена! Богачей было много, и все они — хорошие приятели грека Маразли.
В конце XIX века, а именно в 1878 году, Григория Маразли выбрали городским главой — градоначальником. Он трудился на этой службе очень долго — семнадцать лет. Прекрасные здания, которые были построены при Маразли, до сих пор считаются самыми замечательными в Одессе. Его начинания, например, одесский трамвай, прекрасно себя чувствует до сих пор. А разве улица Маразлиевская, которую он придумал как самую красивую в Одессе и приложил много стараний, чтобы воплотить свою идею, разве она не самая замечательная улица Одессы сегодня?
С улицей Маразлиевской дело было так. Землю в тех местах купил еще Маразли-отец и отдал сыну. Григорий Григорьевич обошел своих хороших богатых друзей, предлагая задешево забрать в свое владение землю на улице. Но! При одном условии: они должны построить на улице, которую назвали Новой, не просто абы какие дома, а дома замечательные, вызывающие восторг произведения архитектурного искусства в стиле арт-нуво. Конечно, все друзья согласились! И то, что обещали, выполнили. Ведь каждый хочет жить в красивом доме. Дома на Маразлиевской улице смотрят на парк. Этот парк, раньше он назывался Александровским, тоже возник при Маразли и по его идее. У Григория Маразли была роскошная дача. Статуя Лаокоона, которую сейчас можно увидеть у входа в Археологический музей, как раз оттуда. В начале своей карьеры наш герой увлекся садами, парками и садовыми праздниками с фейерверками. Здесь не обошлось без критики. Пожилые строгие граждане пристыдили его. «Зайдите в любую больницу! — корили они Маразли, — старики лежат под грязными одеялами! А вы фейерверки запускаете. На это у вас деньги есть! Стыдно!» Маразли послушал совета старых ворчунов и открыл одну за одной несколько больниц, домов для сирот, приютов для подкидышей, богадельню для стариков, столовую для бедных. Теперь все фейерверки взрывались в его честь!
Оперный театр, такой, каким запомнил его Пушкин, сгорел. Зато Оперный, каким знаем его мы с вами, был возведен по указанию Григория Григорьевича. На свои деньги Маразли построил здание на Треугольной площади и распорядился открыть в нем библиотеку, или Читальню Маразли. Удивительное треугольное здание — и сегодня библиотека, записаться в которую может каждый. Надо сказать, что за все время своего существования с 1891 года библиотека оставалась библиотекой — больше ничем!
Тут мы подошли к одному из самых щедрых и красивых жестов Маразли. Григорий Григорьевич купил дворец Потоцких и подарил его городу, чтобы у города был свой Художественный музей. И вот у нас есть большой прекрасный музей с гротом на улице Софиевской.
Еще Маразли запустил конку, а потом договорился с бельгийцами, чтобы сделали паровой трамвай. Придумал оздоровительный комплекс на Куяльнике. И в финале своей бурной деятельности возвел церковь в честь мамы и папы: Храм Святителя Григория Богослова и Мученицы Зои на улице Старопортофранковской. Она действует и сегодня, открыта после реставрации.
...Первое мая 1907 года. Солнечный погожий денёк. Маразли — 75 лет, и ему нездоровится. Утром слуги перешептываются между собой:
— Григорий Григорьевич попросил принести завтрак в кабинет, говорит, слабость, и, похоже, что не в духе, — гудит басом дворецкий.
— Уже несу, — отвечает лакей.
— Сначала икру, — уточняет дворецкий, — удивительное дело, вчера потребовал отполировать карету до блеска, сказал, что «поедет к отцу». А сам болеет, неделю не выходит. К какому отцу?
Дворецкий и лакей стоят у приоткрытой двери и смотрят на Маразли, который взял ложечку красной икры и залюбовался икринками. Внутри одной он вдруг увидел зеленую рыбку. Во второй — портрет отца. Из третьей ему улыбнулась юная светящаяся гувернантка Жюли. В четвертой возникла оранжерея с парижскими розами, какие он покупал для будущей королевы Франции. Икринка с Оперой. А еще с музеем. И вот с библиотекой! «Чудеса, да и только, — подумал Григорий Григорьевич, — тут в икринках мои свершения, моя долгая жизнь...»
Прошло пять минут. Десять. Слуги подошли к Маразли. А его уже не было.
Янина ЖЕЛТОК