|
|
   |
В трагической истории Холокоста есть еще немало непрочитанных страниц. Одной из таких страниц являются последствия конференции по проблемам еврейских беженцев, состоявшейся в 1938 году в курортном французском городке Эвиен-ле-Бен. Конференция была созвана по инициативе президента США Рузвельта.
Рузвельт полагал, что в разгар Великой депрессии, охватившей США, беженцы составят конкуренцию местному населению в борьбе за рабочие места и окажутся непосильным бременем для социальных программ, предназначенных для неимущих.
Недавно немецкий телевизионный канал АРД показал документальный фильм об этой конференции и о трагических последствиях принятых на ней решений. В Эвиан-ле-Бен съехались представители 32 стран Европы и Америки и заседали там с 5 по 16 июля 1938 года.
Итоговым решением конференции было «не допустить изменения существующих законов, запрещающих эмиграцию евреев из Германии в другие страны».
Против этого решения голосовала только одна страна — Доминиканская республика. Остальные проголосовали «за», потворствуя гитлеровской доктрине «окончательного решения еврейского вопроса».
Решение Эвианской конференции было кровавым вкладом демократических стран в величайшую трагедию еврейского народа.
Как ни странно, в материалах Нюрнбергского процесса, который проходил с октября 1945-го по ноябрь 1946 года, в Нюрнберге, где в 1938 году на съезде гитлеровской нацистской партии были приняты бесчеловечные расовые антиеврейские законы, об этой конференции умалчивалось. Наверное, потому, что инициатором ее созыва был президент США Рузвельт.
Точно так же на Нюрнбергском процессе ни слова не говорилось о подписанном в августе 1939 года пакте о ненападении между фашистской Германией и СССР и его секретных протоколах о разделе Польши, подписанных наркомом иностранных дел СССР Молотовым и министром иностранных дел гитлеровской Германии Риббентропом и утвержденных Сталиным. Сказать об этом значило признать агрессивность сталинского режима в развязывании Второй мировой войны и преступлениях против человечества наравне с Гитлером!
Так вот что рассказал фильм, показанный по немецкому телевидению.
В рассекреченных немецких архивах есть документы о том, как министр пропаганды гитлеровской Германии Геббельс на основе Эвианской конференции задумал и осуществил провокацию по отправке в эмиграцию немецких евреев. Этот «широкий жест» должен был показать миру добрую волю нацистов, выпускающих евреев из Германии, и в то же время доказать, что ни одна страна не хочет принимать этих «нелюдей».
Для осуществления своего коварного плана Геббельс приказал дирекции немецкой судоходной компании «Норддойче Ллойд» выделить пассажирский пароход. Этим пароходом был огромный пассажирский лайнер «Сент-Луис», совершавший рейсы между Европой и Америкой. Капитаном лайнера был опытный моряк Густав Шрёдер.
Привыкший создавать своим пассажирам комфортные условия, капитан, получив от компании приказ взять на борт около тысячи евреев, стал готовить судно к предстоящему плаванию. А плавание предстояло дальнее — на Кубу.
После Эвианской конференции немецкие евреи могли получить визу только на Кубу, которая не принимала участия в этой конференции. Визы выдавались в кубинском консульстве в Гамбурге, куда и устремились тысячи несчастных людей, стремившихся покинуть ставшую для них смертельно опасной родину.
13 мая 1939 года, спустя полгода после знаменитой «Хрустальной ночи», когда по всей Германии нацисты громили еврейские магазины, поджигали синагоги, избивали и убивали ни в чем не повинных людей, «Сент-Луис», взяв на борт около тысячи евреев, мужчин, женщин и детей, отошел от причала гамбургского порта.
На отплытие парохода Геббельс пригласил зарубежных корреспондентов. Они должны были рассказать в своих газетах, что гитлеровские власти не чинят евреям никаких препятствий в их желании покинуть фатерланд. Гамбург расположен на Эльбе, и пока пароход шел по широкому руслу реки, его сопровождали катера и буксиры, с которых корреспонденты английских, французских и других европейских газет фотографировали и снимали кинокамерами выход парохода в открытое море.
Плавание проходило спокойно. Капитан делал для своих пассажиров все, чтобы у них остались самые лучшие воспоминания о его пароходе. Даже организовал синагогу. Из ресторана первого класса на время службы выносился портрет Гитлера и расставлялись стулья. Для мужчин справа от облаченного в таллес раввина, для женщин слева, как это принято в синагогах. А после службы официанты ставили стулья на место и портрет Гитлера снова вносили в ресторан.
Все было хорошо. Команда вежлива и предупредительна, доволен был пассажирами и капитан. Вопреки геббельсовской пропаганде, рисующей евреев «исчадиями ада», пассажиры были интеллигентными людьми, с которыми капитану было приятно общаться.
Но чем ближе подходили к Кубе, тем озабоченней становился капитан. На все радиограммы, которые он посылал в Гавану, — о времени прибытия, о количестве пассажиров, об услугах, которые будут необходимы пароходу по прибытии в порт, Шрёдер не получал ни одного ответа.
Капитан не знал, что по выходе парохода из Гамбурга тогдашний президент Кубы Фредерико Лаверда, узнав, что тысяча евреев с кубинскими визами отправилась в его страну, а кубинское консульство в Гамбурге осаждают другие тысячи пытающихся вырваться из нацистского ада евреев, под давлением аккредитованных на Кубе немецких дипломатов, аннулировал право пассажиров «Сент-Луиса» сойти на кубинский берег, поставив об этом в известность правительство фашистской Германии.
Расчет Геббельса удался. Получив это известие, он злорадно потирал руки. А между тем «Сент-Луис» все ближе и ближе подходил к Кубе, и 27 мая 1939 года пароход отдал якорь на рейде Гаваны.
К пароходу начали подходить лодки и катера, переполненные прибывшими из США родственниками пассажиров «Сент-Луиса». Размахивая букетами цветов, они приветствовали своих близких. А те, видя долгожданный берег, начали выносить из кают чемоданы и выводить к трапу детей.
Но тут, густо дымя длинной трубой и разгоняя сиплым гудком окружившие пароход лодки и катера, к спущенному с парохода трапу подошел буксир, с которого на борт «Сент-Луиса» поднялись чины кубинской полиции. Поднявшись на борт парохода, они прошли к капитану. Пробыв у него недолго, они сошли на буксир и уехали.
Вскоре по судовой трансляции раздался голос капитана. Он призывал пассажиров к спокойствию, так как кубинскими властями выход пассажирам на берег пока не разрешен. Но, как сказал капитан, это простое недоразумение, которое в скором времени разрешится.
И все же, предчувствуя недоброе, капитан пригласил наиболее авторитетных пассажиров — врачей, адвокатов и профессоров университетов — и предложил им организовать судовой комитет, который вместе с ним начнет бороться за право пассажиров сойти на кубинский берег.
Комитет был избран из пяти человек. В течение нескольких дней комитет вел по радио переговоры с консульством Кубы в Гамбурге, выдавшим пассажирам визы, и с адвокатами Международной еврейской организации «Джойнт». Но в первую очередь была послана радиограмма президенту Кубы.
Все молчали. Тогда капитан связался с немецким посольством в Гаване. Ответ был такой: «Господин капитан! Речь идет всего-навсего о евреях. Везите их обратно в Гамбург и передайте немецким властям, которые и решат их судьбу».
Когда ответ немецкого посольства стал известен пассажирам, их охватил страх. Назад? В Германию? И тогда избранный из пассажиров комитет обратился к президенту США Рузвельту с просьбой о спасении и защите. Но пассажиры «Сент-Луиса» не знали, что именно президент США созвал конференцию во французском курортном городке Эвиан-ле-Бен с целью не пустить преследуемых нацистами евреев не только в США, но и в другие страны. Поэтому ждать ответа от Рузвельта было бесполезно. Более того, на крик несчастных людей о помощи Рузвельт приказал кораблям береговой охраны США не подпускать пароход с еврейскими беженцами к берегам Америки, где бы они ни пытались высадиться!
Не видя выхода из создавшегося положения, капитан Шрёдер посоветовал комитету снова обратиться к президенту Кубы. Но в ответ к трапу парохода подошел тот же буксир с полицейскими чинами, которые заявили капитану, чтобы он немедленно покинул рейд Гаваны.
Дав три печальных гудка, пароход выбрал якорь и стал медленно выходить из порта. Но куда идти? Осматривая в бинокль горизонт, капитан решал эту неразрешимую задачу. И тут радист принес радиограмму от дирекции судоходной компании: «Немедленно возвращайтесь в Гамбург!».
Склонившись над картой, Шрёдер проложил курс на Европу. Но не к берегам Германии, где, он знал, его пассажиров ждет неминуемая гибель, а к берегам Англии. Густав Шрёдер был не только настоящим моряком, но и настоящим человеком. Чтобы спасти своих пассажиров, он решил подойти к английскому берегу, посадить пароход на мель и дать сигнал бедствия. Снимая с бедствующего судна пассажиров, правительство Англии вынуждено будет дать им убежище.
На обратном пути океан был неприветлив. Но, несмотря на разыгравшийся шторм, капитан пригласил членов избранного пассажирами комитета. Бледные, растерянные сидели в просторной капитанской каюте эти люди. Они понимали — с каждым оборотом винта пароход приближает их к таким испытаниям, что бушующий в океане шторм будет казаться им увеселительной прогулкой.
— Радиостанция парохода к вашим услугам, — нервно закурив, сказал капитан. — Пока мы в океане, забрасывайте правительства разных стран просьбами о помощи. Ваши просьбы будут уходить в эфир незамедлительно!
Но ни одна страна не спешила пускать «Сент-Луис» в свои порты.
И вот ночью, спустя две недели после ухода из Гаваны, капитану позвонил вахтенный штурман:
— Берег!
Быстро одевшись, капитан поднялся на мостик. В темноте ночи то разгорался, освещая бушующий океан, то затухал луч маяка. Это был берег Англии. Пароход шел прямо на маяк, стоящий на высоком скалистом берегу. Рулевой ждал команды отвернуть. Но капитан молчал. И тут прибежал запыхавшийся радист:
— Бельгийский король Болдуин 3-й разрешает зайти в Антверпен!
При этих словах капитан бросился к штурвалу и, оттолкнув рулевого, резко отвернул в сторону.
Через несколько дней пассажиры «Сент-Луиса» сошли на берег в Антверпене, а пароход вернулся в Гамбург. Но как только пароход пришвартовался к причалу, на борт поднялись агенты гестапо, и за невыполнение приказа о возвращении в Гамбург с пассажирами капитан Густав Шрёдер был арестован.
Его долго держали в тюрьме, а потом отправили в концлагерь Дахау, откуда в 1945 году его освободили высадившиеся в Европе, открыв Второй фронт, американцы.
А пассажиров «Сент-Луиса» постигла еще более печальная участь. Часть из них обосновалась в Бельгии, часть перебралась в Голландию и во Францию. Но в 1940 году эти страны были оккупированы нацистской Германией, и пассажиры «Сент-Луиса» разделили судьбы европейских евреев. Они погибли в нацистских концлагерях. Выжили единицы. А пытавшийся спасти их капитан Шрёдер умер в 1959 году...
Несколько лет назад мне довелось побывать в Иерусалиме, в музее еврейской катастрофы «Яд-ва-Шем». И там, на аллее Праведников мира, спасавших евреев в годы Второй мировой войны, где высажены в их честь деревья, я увидел посаженное в честь капитана парохода «Сент-Луис» Густава Шрёдера дерево с его именем.
И когда я смотрел по немецкому телевидению этот фильм, вспомнил о посаженном в «Яд-ва-Шеме» в честь капитана Шрёдера дереве. Это было эпилогом того проклятого рейса, когда пароход «Сент-Луис» возвратился от берегов Кубы в Гамбург...
Аркадий Хасин