|
|
   |
В 2015 году в Германии была переведена на немецкий язык моя книга «Возвращение с Голгофы». В ней я писал об оккупации в годы Второй мировой войны немецко-румынскими войсками Одессы и об устроенном оккупантами на Слободке еврейском гетто. Несколько лет назад отрывки из этой книги печатались в «Вечерней Одессе».
Переводил книгу студент Берлинского университета Ян Менинг. Я познакомился с ним в 2014 году в Берлине на конференции по Холокосту, куда был приглашен как бывший малолетний узник Одесского гетто и член Всеукраинской Ассоциации бывших узников гетто и нацистских концлагерей. Ян Менинг заканчивал славянский факультет университета, хорошо говорил по-русски и был у нашей украинской делегации бывших малолетних узников переводчиком. Я подарил ему свою книгу. Он ее перевел и предложил немецкому фонду «Память, ответственность, будущее». Этот фонд издает книги о Холокосте.
И вот недавно Ян позвонил мне и сказал, что в связи с тем, что в Мюнхене в начале этого года тиражом 4 тысячи экземпляров была издана и раскуплена в один день запрещенная до этого в Германии книга Гитлера «Майн кампф» («Моя борьба»), 15 марта на государственном немецком телеканале АРД будет интервью с человеком, который был переводчиком на Нюрнбергском процессе. Зовут его Ховард Трист. Живет он в Мюнхене. Ему 93 года. Но он помнит все до мельчайших подробностей о тех исторических днях, когда Международный трибунал судил главных фашистских преступников.
Я слушал это интервью и хочу рассказать об этом читателям «Вечерней Одессы».
70 лет назад Ховард Трист с октября 1945 по ноябрь 1946 года, пока заседал Нюрнбергский трибунал, провел десятки часов в Нюрнбергской тюрьме, переводя ответы подсудимых на вопросы американских судебных психиатров, которые по заданию правительства США пытались выяснить мотивацию и психологическую адекватность подсудимых.
— Я помню этих негодяев, когда они были в зените славы, считали себя правителями мира, — рассказывал Ховард Трист в своем интервью. — Они убили моих мать и отца.
Среди тех, чьи ответы пришлось ему переводить, были рейхсмаршал Герман Геринг, заместитель Гитлера по нацистской партии Рудольф Гесс, главный редактор антисемитской газеты «Дер Штюрмер» (Штурмовик) Юлиус Штрайхер, министр иностранных дел фашистской Германии Иохим фон Риббентроп и бывший комендант Освенцима Рудольф Хёсс.
Трист родился в 1923 году в Мюнхене в еврейской семье. Отец его владел фабрикой по выпуску постельного белья. После знаменитой «Хрустальной ночи» 1938 года решил бежать из страны. Но удалось это сделать лишь через год. Ховарду, в Германии его звали Хайнц, было тогда 16 лет. С отцом и матерью они добрались до Франции. Оттуда хотели уехать в Америку, где жил брат отца. Но денег, чтобы сесть на пароход, хватало только на один билет. И отец решил отправить в Америку сына. «Ты езжай, — сказал он Ховарду, — а я заработаю здесь на билеты, и мы с мамой приедем позже».
Перебиваясь случайными заработками, отец с матерью задержались во Франции до 1940 года, когда страна была оккупирована фашистской Германией. Начались облавы на евреев, и отца с матерью отправили в транзитный лагерь Дранси.
— Из Дранси, — с болью рассказывал Трист, — мои родители, отец, сражавшийся в Первую мировую войну за любимое отечество и награжденный орденом Железного креста, и мать
43 лет были отправлены в Освенцим и уничтожены.
Сам же Ховард, добравшись до Америки, поселился у дяди в Детройте и начал работать на заводе Форда.
В Европе уже бушевала Вторая мировая война. Хайнц, сменивший свое немецкое имя на американское Ховард, мечтал попасть в армию. Но его не брали. Он не имел американского гражданства. Лишь в 1943 году, став гражданином США, он получил право стать солдатом. А 6 июня 1944 года, когда США и Англия открыли против гитлеровской Германии Второй фронт, Ховард вместе со свои полком высадился в Нормандии.
В ходе наступательных боев американцы брали в плен много гитлеровцев. Нужны были переводчики. И Ховард, для которого немецкий язык был родным, предложил командованию свои услуги. Так он стал военным переводчиком. Часть, в которой он служил, освободила нацистский концлагерь Бухенвальд. Увидев горы трупов, оставленных бежавшими нацистами возле газовых камер, Ховард был в шоке. «Я старался не думать, что мои родители могли выглядеть так же», — рассказывал он.
В самом конце войны Ховарда Триста, как военного переводчика, перевели в Чехословакию, в Пельзен. Город находился недалеко от нацистского концлагеря Терезиенштадт, где нацисты уничтожили 33 тысячи евреев. Среди них был дедушка Ховарда Мориц Трист. Ховард узнал об этом, переводя с немецкого на английский язык лагерный архив, который нацисты не успели уничтожить. А обходя страшные лагерные бараки, в которых оставались выжившие узники, он пережил еще один шок. В одном из бараков к нему кинулась женщина похожая на живой скелет. Это оказалась его бабушка Роза Трист.
Когда благодаря его заботам бабушка пришла в себя, он выпросил у местных жителей подходящую для нее одежду, посадил в свой джип, укутал в свою шинель и отвез в Германию, в ее родной Мюнхен.
И вот, когда в Нюрнберге начался судебный процесс над главными нацистскими преступниками, Ховарда пригласили работать переводчиком с американскими судебными психиатрами, проводивших в Нюрнбергской тюрьме опросы нацистских лидеров.
Ховарду Тристу приходилось находиться в камерах Нюрнбергской тюрьмы по 6—8 часов, переводя американским психиатрам ответы подсудимых. В своем интервью он рассказывал: «Если забыть о том, что перед тобой нацисты, и просто посидеть и поболтать с ними, все они точно такие, как твои друзья или соседи. Внешне ни один из них не имел признаков склонности к насилию. И многие из них, отдав приказ на убийство тысяч людей, вечером спокойно шли к своим семьям и были очень хорошими отцами».
Позже, после Нюрнбергского процесса, был арестован и по приговору суда повешен комендант Освенцима Рудольф Хёсс. Ховард Трист и на том процессе был переводчиком. По его признанию разговоры с убийцей его отца и матери были самой тяжелой работой.
По словам Триста Хёсс внешне не выглядел как некто, убивший три миллиона человек. Он был очень горд тем, что сделал. Он говорил Тристу: «Квота была два миллиона. Но я убил три». При этом добавил: «Но лично я никого не убивал. Я просто был руководителем программы уничтожения».
Ховарду иногда приходилось оставаться в камере с Хёссом наедине. «Это очень странное чувство, — говорил Трист в своем интервью,— когда знаешь, что перед тобой человек, убивший твоих родителей. Меня душила месть. Но мне было достаточно того, что этот человек в тюрьме, и знать, что его повесят».
— В процессе моей работы с нацистской элитой, уничтожившей миллионы людей, — говорил Трист, — я старался сдерживать свою ненависть. Если бы я не отодвинул на второй план свои истинные чувства, американские психиатры, пытавшиеся понять этих людей, не получили бы нужные им ответы. Однако никому из подсудимых я ни разу не подал руки.
По словам Ховарда, самым удивительным было то, что подсудимые, приговоренные Нюрнбергским трибуналом к повешению, верили в то, что все делали правильно. В своем последнем слове ни один из них не признал свою вину.
В конце интервью Ховард Трист с горечью сказал, что за всю его послевоенную жизнь в Германии никогда не встречал кого-то, кто бы признался. что был нацистом. И любой немец, которого он спрашивал о жизни при Гитлере и о лагерях смерти, заявлял, что ни о каких лагерях не имел никакого понятия.
Трист мучительно старается понять: а есть ли вообще историческая правда? Ведь находятся сегодня люди, отрицающие Холокост. Кто же тогда вынуждал его, молодого парня, бежать в Америку? Кто придумал лагеря смерти, где уничтожали его народ? И кому могла прийти в голову безумная идея мастерить из человеческой кожи абажуры и переплеты для книг, которые он фотографировал в Бухенвальде! И разве не в Освенциме, во главе которого стоял эссэсовец Рудольф Хёсс, погибли в газовой камере его родители?..
Сегодня, когда в мире снова свирепствует человеконенавистническая идеология, когда в разных странах почти ежедневно от рук террористов гибнут люди, когда по немецким городам снова маршируют с факелами в руках молодые неонацисты, снова оскверняются еврейские кладбища, а заново отстроенные в немецких городах синагоги охраняет от нападений экстремистов полиция, интервью Ховарда Триста, последнего свидетеля Нюрнбергского трибунала, который вынес смертный приговор фашизму, звучит как тревожный набат.
Аркадий ХАСИН