|
|
   |
Валицкий Николай Николаевич — ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Журналист. Автор книг о Чернобыле «Ликвидация глазами фотокора...» и «Ликвидация. Дорогами памяти...». Лауреат премии «Союза Чернобыль» России. Награжден знаком «За заслуги перед атомной отраслью». В Чернобыле работал в УС-605, на возведении объекта «Укрытие». Сегодня он делится воспоминании о ликвидации и ликвидаторах лета-осени 1986 года.
Чернобыльская катастрофа по своим масштабам вполне может называться войной. Войной со всеми присущими ей критериями и факторами, внезапной и беспощадной. Она вторглась в жизни миллионов людей, сломала стереотипы отношения к природе, породила новый термин — «нравственный Чернобыль». Чернобыль — это еще и совесть страны. Своеобразный рентген, где проявились все положительные и отрицательные качества народа и его отдельных граждан..
В Чернобыль я был откомандирован 23 июля 1986-го в качестве машиниста тепловоза для работы в управлении строительства № 605, на которого было возложено сооружение объекта «Укрытие» («Саркофаг» — так его называли ликвидаторы в 1986-м)..
Железнодорожная станция Тетерев — базовая станция приема грузов для Чернобыля. Составами с цементом, ГСМ, металлическими изделиями и прокатом заполнены пути станций от Киева и Коростеня. Пассажирские вагоны служили временным жильем для солдат-резервистов («партизан»). Каждые час-полтора на специально сооруженную эстакаду подавали под выгрузку партию хопперов-цементовозов.
Вскоре я был переведен в Чернобыль старшим инженером-диспетчером производственно-диспетчерского отдела УС-605. Занимался перевозкой личного состава из жилой зоны в Чернобыль, и далее — в освинцованных автобусах — на строительную и монтажную площадки к разрушенному реактору. Здесь я получил право на фотосъемку. А еще через некоторое время был нарпавлен в Политотдел УС-605 в качестве фотокора.
«Выполнение задания любой ценой!». «Время рождает героев! Место подвига — Чернобыль!». «Задание правительства выполним!». Эти лозунги «кричали» со стен ХЖТО (хранилища жидких и твердых отходов), где находился КП стройки. Все воспринималось на веру и выполнялось на совесть. Это был дух того времени, политический и эмоциональный порыв ликвидаторов.
Строительная площадка «Саркофага» — режимный объект. Прежде всего, потому, что это место сверхвысоких радиационных полей, куда допуск постороннего контингента, даже журналистов, предполагался в исключительных случаях и по особому разрешению. Далее, ограничение контактов с «закрытыми» лицами из почтовых ящиков — руководителями научных институтов и предприятий ядерной отрасли. Было такое время, когда этих людей не имели права знать в лицо. В Чернобыле доходило до того, что ради недопущения рекламы иностранной техники, работающей на стройплощадке, иностранные специалисты не допускались для работы в зоне строительства «Саркофага». И, наконец, это строго дозированная информация о действительных радиационных полях в 30-километровой зоне, особенно на объектах возведения «Саркофага».
Мне было предоставлено право фотосъемки на объектах строительства «Саркофага». Ежедневная задача — бывать в местах и на объектах, где наиболее проявился героизм ликвидаторов (строителей, монтажников, автомобилистов, железнодорожников, «бытовиков»), отснять это на пленку, чтобы уже завтра снимки появились в «Молниях» и «Боевых листках», в региональных и центральных газетах. Я совершал вертолетные облеты разрушенного энергоблока, ходил с дозиметристами в разведку, спускался в центр завала в освинцованной кабине, дважды заходил в завал без биологической защиты.
Многие монтажники приехали в Чернобыль, не имея опыта работы в условиях повышенных радиационных полей, но вскоре достаточно быстро его приобрели. Были и другие работники, которые так и не преодолели в себе страх к радиации. Жалко, но некоторые заболевания проявились у них именно на этой почве.
Авария на Чернобыльской АЭС — это лишь одна из наполовину рассекреченных страниц нашей ядерной отрасли. В стране при тоталитарном режиме многое скрывалось. Факты аварий и их причины хранятся в государственных архивах с грифом «Секретно» или «Для служебного пользования». Считалось, что атомные аварии не должны будоражить людей.
Я был свидетелем, когда у ликвидаторов после окончания командировки изымали пропуска в Чернобыльскую зону. Иными словами, изымали основной документ, подтверждающий работу ликвидатора в зоне повышенной радиации. Этот приказ поступил откуда-то высоко сверху. Цель: не оставлять следов о Чернобыле в документах ликвидаторов. Тогда вдруг и пришла в зону «эпидемия» утери пропусков (рабочие стали «забывать» пропуска в «грязной» одежде). И чернобыльская администрация сдалась, оставив пропуска ликвидаторам на память. Сейчас это один из основных документов, подтверждающих работу в Чернобыльской зоне.
Добрым словом вспоминаю своих побратимов-ликвидаторов, с которыми я вместе выполнял боевую задачу, поставленную перед нами страной. Один из них — ныне ушедший от нас вертолетчик полковник Шинелев Евгений Денисович, в прошлом — заместитель Одесской городской организации «Союз Чернобыль». С его экипажем и вместе с кинооператором Западно-сибирской студии хроникально-документальных фильмов Гребенюком Виктором Ивановичем совершали мы облеты и съемку разрушенного реактора 4-го энергоблока. Кстати, именно Виктор Иванович снял момент крушения вертолета над реактором 2 октября 1986 года. Его полнометражный документальный фильм «Чернобыль. Осень 86-го» — уникальный видеодокумент о строителях и технологии строительства «Укрытия». И только потому, что в фильме запечатлены лица ученых-секретоносителей, на этом уникальном фильме стоит гриф «Для служебного пользования».
Беляев Игорь Викторович — заслуженный строитель Украины, автор книг «Бетон марки СРЕДМАШ», «Ефим Павлович Славский», «Чернобыль — вахта смерти» и другие.. Все книги иллюстрированы моими снимками.
Я с гордостью смотрю на подаренный мне белый подшлемник с автографами моих побратимов по ликвидации, среди которых Буренков А. С. (Харьков), Ефименко В. В. (Минеральные Воды), Поляков В. И. (Волгоград), Мартышкин В. В. (Актау, Мангышлак), Хапренко В. Н. (Москва). Добра всем вам, побратимы. Но многих из них уже нет среди нас.
А мы, оставшиеся в живых ликвидаторы, в долгу перед ушедшими от нас. Мы обязаны делать все, чтоб дети, школьники и молодежь знали, что их родители, или деды в грозном и непонятном для многих Чернобыле защищали не только Украину. Они защищали Землю. И что эта малая война была первой бедой, которая вошла в историю новой Украины.