|
|
   |
В моей заметке «600летие Одессе: нужна научная дискуссия?», опубликованной в «Вечерней Одессе» 17 февраля, речь шла о необходимости научного обсуждения темы основания Одессы. Тем самым была озвучена позиция членов общественной организации «Одессе — 600». И вот первая реакция — статья Я. Шпигельмана в очередном номере газеты. Это вынуждает меня опять вернуться к брифингу в Одесском кризисном медиацентре, который состоялся 13 февраля.
Должен сказать, что моя задача состояла в донесении сути проблемы, озвученной его участниками — членами ОО «Одессе — 600»: историком, доцентом ОНУ им. И. И. Мечникова Анатолием Мысечко и политологом Геннадием Чижовым (Южноукраинский центр этнических и политических исследований). Их имена автор публикации «600 лет Одессе или Хаджибею?» Я. Шпигельман не упоминает. Такое впечатление, что брифинг проводил автор этих строк. Должен сказать, что мое краткое сообщение, в силу многих причин, не претендовало на полноту изложения всей сути проблемы, связанной с возрастом города, поэтому появление статьи 19 февраля, вернее ее направленность, желание «расставить все точки над «i», меня удивила.
Повторюсь, Геннадий Чижов видит сложность проблемы в том, что «ряд фальсификаций в истории Одессы очень длинный, и еще не было откровенной дискуссии на эту тему».
Позиция Я. Шпигельмана, по моему мнению, в значительной степени представляет собой пример различных подходов к определению возраста города и психологического невосприятия установления новой даты основания Одессы. Хотя в научной части он фактически признает, что ныне существующая официальная дата — 2 сентября 1794 года — не согласуется с историческими фактами. Автор приводит свои контраргументы. Например, что первое упоминание названия «Одесса» встречается ранее 7 февраля (27 января ст.ст.) 1795 года, когда был издан указ Екатерины «Об учреждении Вознесенской губернии», а именно — сообщение о «высочайше утвержденном» 21 января (10 янв. ст. ст.) 1795 года штате запасного соляного магазина (склада) в Хаджибее. О нем лишь писал в своей «Истории Одессы» 1853 года издания чиновник Константин Смольянинов, однако в «Полное собрание законов Российской империи» (т. 23, 1-е издание 1830 г., куда должны были входить все «высочайше утвержденные» штаты учреждений), этот документ почему-то не вошел. Но при всей скрупулезности и основательности этого ученого, допускаю, что Смольянинову предоставили неверные данные. Допускаю, что по этой причине участники брифинга, очевидно, не сообщили о нем. Но оставляю именно историкам этот спор.
Геннадий Чижов заявил, что принимает 1415 год в качестве даты основания города как этапную и на сегодняшний день наиболее убедительную, ибо считает Одессу более древней. Но этому нужны письменные доказательства, а не только археология или указания на морских картах, и они могут быть в дальнейшем обнаружены, ведь античный период и четыре известные нам поселения в районе нынешней Одессы были основаны в период развитой письменности. Возможно, именно археология этому поможет. Вопрос научный должен рассматривается на научных дискуссионных площадках, как это было во время заседания секции «Одессика» в Доме ученых в конце января под председательством известного историка Виктора Савченко. Хочу заметить, что представители ОО «Одессе-600» открыты к дискуссии, и если есть искреннее желание в ней участвовать, что же мешает прийти на подобный брифинг, чтобы задать вопросы и привести контраргументы. Присутствие журналистов поможет донести иную точку зрения до широкой аудитории. Благодаря моему скромному сообщению многие, например, узнали точку зрения
Я. Шпигельмана и тех, кто ее априори разделяет. И, несмотря на мои отдельные критические замечания, это уже позитивный момент.
Что же касается судебного иска организации в Приморский районный суд, который удивил моего визави, то в ходе разбирательств он предусматривает научное обоснование правомерности пересмотра даты основания Одессы представителями исторической науки. Ведь судьи пригласили известных в городе специалистов по средневековой истории края, докторов исторических наук Елену Бачинскую, Тараса Гончарука и кандидата исторических наук Анатолия Мысечко. О ходе суда будет сообщено в прессе. Обращение в суд, как мне кажется, есть вынужденная мера в ситуации, когда одна сторона не желает услышать другую и попросту ее игнорирует. Далее не замечать позицию активистов ОО «Одессе — 600» будет проблематично.
Что касается предложения использовать другие даты основания города, которые, по мнению ОО «Одессе — 600», исторически более мотивированы, например, дата штурма Хаджибея — 25 сентября 1789 г., то этот вопрос является дискуссионным, и, повторюсь, моя скромная задача как журналиста состояла лишь в том, чтобы донести общественности эту точку зрения. Хотелось бы найти консенсус в этой ситуации. Это тем более возможно, что многие приведенные автором дискуссионной публикации факты существования более ранних поселений в районе Одессы общеизвестны. Была ли Джинестра поселением, портом или только прибрежной территорией в районе нынешней Одессы и порта Южного (как это видно на картах) письменно не подтверждено. Исследования Олега Губаря по этому вопросу вызывают большой научный интерес. Но, как считают многие историки, мало опираться только на свидетельства материальной культуры, как в этом случае. Вопрос именно в подходах, существующих в науке: определять дату основания поселения по письменным источникам. Насколько известно, подобной позиции придерживался историк с мировым именем Омельян Прицак (1919—2006). Если найдутся более убедительные доказательства, как сообщение хрониста Яна Длугоша о порте (причале) Koczubyeiow, то, что помешает успешно продвигаться и далее этим путем? Одесса, в особенности туристический бизнес, от этого только выиграет.
А, может быть, вопрос состоит в том, кому именно принадлежит право определять возраст Одессы? Чтобы «Вечерняя Одесса» стала одной из площадок для научной дискуссии на эту тему, ее участники должны пребывать в равном положении, а также нельзя предоставлять одной из сторон право на «последнее слово». Должно быть уважительное отношение к личности автора публикации, соблюдаться журналистская этика, пусть даже при сообщении «нежелательной» информации. После вышеизложенного хочу спросить: так возможна ли научная дискуссия по этому вопросу, и стоит ли ограничивать площадку для обсуждения лишь одним печатным изданием?
Владимир Кудлач