|
|
   |
Как и многие годы подряд, коллектив сотрудников «Вечерней Одессы» рабочий день начал на улице Академика Филатова, там, где 11 августа 1997 года, ранним утром, прозвучали роковые выстрелы. Тихо и скромно, без громких речей возложили мы цветы и к камню на месте гибели, и к памятнику Редактору на втором Христианском кладбище. Ныне там покоится и его верный друг, жена — Алла Степановна Деревянко.
Сейчас в Одессе, увы, опять предвыборная ситуация: выборы в местные органы власти назначены на 31 октября. Стартовый сигнал еще не прозвучал, но страсти накаляются, и желающих использовать в своих целях имя, авторитет Бориса Федоровича Деревянко, его творческое наследие и добрую память о нем одесситов опять более чем достаточно. Иные из претендентов на мэрское кресло — и ведь в который раз — не гнушаются тем, чтобы потоптаться на могиле Редактора, убежденные в том, что это прибавит им симпатий одесситов. Опять с телеэкранов и трибун звучат громкие речи — обличения, клятвы и заверения, прежде всего, в личной своей сопричастности к судьбе и личности Бориса Федоровича Деревянко. Больно это, неприятно и даже стыдно.
Однако не в день памяти убиенного об этом говорить. Мы предлагаем сегодня своим читателям перечитать высказывания самого Бориса Федоровича о самых разных нюансах нашего бытия, в том числе о демократии, независимости, выборах и народных избранниках. Остается только напомнить: это было написано, и выстрадано, Редактором в первой половине 90-х годов прошлого столетия.
...Нигде и никогда «атаки» на избирателей — партий ли, отдельных кандидатов — не отличаются благородством, высочайшей порядочностью, нравственной незамутнённостью, безусловной духовностью. Важно победить, дорваться до власти, а как — это уже второстепенно.
Лгут все страждущие совершить хождение во власть...
...Я в последние годы видел немало политиков, которые, казалось, жизнь готовы были положить за счастье народа, но в узком кругу даже не скрывали своего более чем презрительного отношения к этому самому народу. «Быдло» — не самое ругательное слово-определение, применявшееся ими по отношению к тем, кто выл в восторге при их появлении на «публике», готов был крушить все налево и направо по указке самозваного лидера, млел от предвкушения грядущих осадков из манны небесной...
Что ж ты так легкомысленно доверчив, народ мой? Тебя семьдесят лет дурили «светлыми далями коммунизма», теперь дурят «светлыми далями капитализма», а ты все пребываешь в надежде, что завтра будет лучше, чем вчера. Будет! Но для кого? Бояться задать себе этот вопрос преступно перед своими же детьми.
...Одни народ клеймят, другие ему, как дитяти неразумному, снисходительно пеняют. И редко задумываются, что имеют дело не с заласканными людьми, а с разгневанными, обманутыми...
Я далек от того, чтобы умиляться мудростью голосующих бюллетенями или голосующих ногами.
И все же народ мудр. Он бывает равнодушен, когда чувствует, что «идет игра», когда на авансцене резвится тщеславие, либо корысть, либо пустота с бубенчиками, либо хитромудрый, т.е. лукавый, прагматизм. Но коль вопрос стоит серьезно, коль от его, народа, выбора слишком много зависит!.. Тогда — другое дело...
...Мне не раз приходилось писать и говорить, что нам не удастся по-настоящему обустроить жизнь на своей земле. Это сделают наши дети и внуки, в генах которых не будет, как у нас, яда тоталитарной системы. Наша же задача — подготовить почву, удержаться от кровопролития. Потому и нужен нам Президент, знающий цель, не теряющий ее из виду в ходе движения, но не прущий напролом, способный совершать обходные маневры, искать и находить такие тропинки, которые не ведут на минное поле. Нужен не герой губернии или уезда, а политик, которого знают не только в Украине...
...Мир меняется. Человеческая природа не очень. И потому живет этот принцип: нет врагов и нет друзей, есть интересы...
...Уже даже как-то неудобно повторять, потому что представляется, что мысль эта и детям известна, так часто звучит: во всяком случае, я ее не менее десяти раз приводил в самых разных случаях. Мысль эта очень даже немудреная: война идей не может, не должна, не имеет права превращаться в войну людей...
...Это просто трагично, что мы вновь и вновь возвращаемся к тому, при ком из «вождей» лучше жить... Это грустно, потому что в который раз убеждаешься, что мышление наше все то же — по прежнему корень всякого зла, как и надежду на лучшее, мы видим в конкретном человеке. Все та же наивная вера в доброго и справедливого царя-батюшку, все та же забубенная вера в то, что «барин приедет, барин нас рассудит». А ведь столько лет пели как будто убежденно, что «никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и ни герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой». Петь-то пели, но — оказывается — верить не верили, продолжали и, увы, продолжаем уповать и на Бога, и на героя, да вроде и от царя отказываться не собираемся...
...Вы обратили внимание на то, как часто в последнее время разные авторы начали у нас обращаться к «Бесам» Достоевского, как бы выискивая у великого писателя ключ к пониманию тех процессов, которые происходят в стране сейчас?
И ведь, кажется им, находят!
«В смутное время колебания или перехода всегда и везде появляются разные людишки. Я не про тех так называемых «передовых» говорю, которые всегда спешат прежде всех (главная забота) и хотя очень часто с глупейшею, но все же с определенною более или менее целью. Нет, я говорю лишь про сволочь. Во всякое переходное время поднимается эта сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея признака мысли, а лишь выражая собою из всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем, эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенной целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что тоже случается...А между тем дряннейшие из людишек получили вдруг перевес, стали громко критиковать все священное, тогда как прежде и рта не смели раскрыть, а первейшие люди, до тех пор так благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать, а сами молчать; а иные так позорнейшим образом подхихикивать...».
Подсказка Достоевского наверняка не понадобилась бы, не завертись у нас в последнее время такая карусель.
Но вот загадка: почему в сознании весьма многих и многих начало крепнуть убеждение, что все нынешние напасти — от демократов?
Тут бы как раз впору остановиться и подумать — а что же это такое, демократия и демократы?
Как что?! — скажут мне. Любой школьник знает. Демократия — власть народа, демократ — человек, исповедующий приоритет власти народа.
Так-то оно так, да только откуда в стране, где подлинной демократии — к стыду, горечи и боли нашей — никогда не было, откуда в ней, взращивавшей совершенно иную породу людей, появиться такому большому числу демократов?
Не та ли это ситуация, о которой пословица мрачновато иронизирует — тех же щей, да погуще влей?
...СССР в таком виде, как он был, реально невозможен. Да и не нужен. Что в действительности нужно — чтобы в горячке не разбить все горшки. Должны быть сохранены все возможности для самого тесного и плодотворного сотрудничества. Если придется все начинать сначала перед лицом беды в ХХI веке — это может стать прологом трагедии. Пусть каждое государство на территории бывшего СССР растет и крепнет, но пусть остается хотя бы в подсознании: мы — из одной семьи. Семья сильна сплоченностью. А сила нам еще понадобится.
...Мир действительно не кончается на нашем горизонте. Мы не должны стремиться все заполучить сейчас, сию минуту. Дерево не растет стремительно, дом не возникает в мгновение ока. Разительные перемены наступают только в результате катастроф.
Неужели у нас не хватит ума, души, ответственности за судьбы детей и внуков, чтобы не допустить катастрофы? Неужели мы позволим, чтобы балом правило безрассудство?
...Вера в силу оружия не просто измотала нас экономически, она многих из нас искалечила нравственно.
В ходе предвыборной борьбы и после нее я не менее ста раз выступал в самых различных аудиториях. И почти в каждой находился человек или даже группа лиц, которым казалось, что решить любую проблему проще, чем орех раскусить. Бесхозяйственность, спекуляция, бюрократизм, преступность, хамство, воровство, пьянство, проституция? «Стрелять!», «вешать!», «пороть на площадях!», «гноить в тюрьмах!».
...Вот чем аукнулась нам песнь о человеке с ружьем, великом якобы искателе истины, коего убедили, что путь к ней, как и к правде, можно проложить холодным металлом и жарким огнем.
Горькое это и страшное заблуждение.
Разум не исключает оружие, но он ставит его на службу себе, а не закабаляет себя прислуживанием ему.
...Не надо распинаться в любви к народу. Достаточно его уважать. Уважение исключает заигрывание, как правда исключает ложь.
Если действительно желать народу добра, то надо ему говорить правду. В том числе и правду о нем самом. Надо утверждать его не в самодовольстве, а в стремлении к совершенству. Мы долго верили классику, заявившему, что в человеке борются два желания — быть лучше или жить лучше. «Или» — не то. Человек должен убедиться, что жить лучше можно, только став лучше.
Но сколь же многое, и многие, мешают утверждению в душах людей этого убеждения!
...Известно высказывание: если Бог хочет кого-нибудь наказать, он лишает его разума. Сегодня можно было бы выразиться и так: если Бог хочет кого-нибудь наказать, он заставляет его говорить не умолкая.
Я очень надеюсь, что мы избавимся от этого наваждения. Думаю, что и телевидение, и радио перестанут, наконец, транслировать все наши марафонские форумы, практически ничего не дающие уму, но много вреда приносящие душе. Много слов — это еще не гласность. В многословии правду так же легко утопить, как в безмолвии — убить. Нужна и здесь разумная мера.
А вот чувство меры нас как раз оставило...
...Представители власти (любой, кстати, говоря) всегда хотят, чтобы к ним относились с почтением, но только власть тоталитарная, власть деспотическая, власть абсолютизированная жаждет, чтобы ее обожествляли, объявляли святой, т.е. безгрешной... Умная власть добивается не почтения, а уважительного к себе отношения... Власть, которую не уважают, может функционировать, но — в ненормальном режиме. Она становится опасной, если забывает, что уважение — это кредит, который надо оплачивать. Чем? Разумными деяниями главным образом.
Авторитет нельзя навязать, его можно только завоевать. Самые надежные полководцы в этой битве — ум, знания, труд, добросердечие.
Надо помнить, что власть не Богом дается, а людьми. Люди же вправе и требовать у созданной ими власти отчета, вправе ее критиковать и даже менять.
К людям во власти относиться надо не как к святым, а как к обычным работникам, которых общество наняло для исполнения тех или иных функций. Не усвоим простейшую эту истину — вечно будем в рабстве. Будут меняться его «костюмы», но сущность останется: бесправие.
...Все дело в том, что я всегда против агрессивности тупой силы и всегда за тех, кто от этой силы так или иначе страдает. Короче говоря, я всегда за тех, кого бьют. Не моя вина, что в жизни нередко люди меняются местами: тот, кого вчера гладили против шерсти, сегодня других начинает топтать ногами. Моя же позиция неизменна: быть на стороне тех, кого бьют...
...Не требуется ума, чтобы талдычить о своей мечте сделать счастливыми людей труда. Но требуется очень много ума, чтобы создать условия, способствующие человеку труда стать счастливым...
...Давно были произнесены слова:
— Нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный может совершить над ней насилие.
Я убежден, у моего народа хватит здравого смысла, избавившись от нынешнего политического дыма, разобраться в том, что составляет его истинные интересы, не оплошать, не оказаться на жертвенном алтаре, а выбрать такую дорогу, которая приведет к достойной его, великого труженика, умельца, жизни.