|
|
   |
Или Черный юмор Кабмина
Под таким названием можно было бы издать сборник внушительного объема.
Наши политики, прорвавшись к власти и заняв удобные министерские кресла, «во все тяжкие» ударились в литературную деятельность, целиком и полностью перекроив на свой лад отечественное законодательство.
— «Закон — это не то, что вам обязаны предоставить, а то — на что ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО!» — такую «глубокомысленную тираду» довелось однажды услышать от одного чиновника.
Несколько опешив от подобного изречения, я все же привел «веский» контрдовод: «Если мне законом предоставлено ПРАВО, за которое я должен бороться, тогда нужно раскопать мостовую, найти ТОТ булыжник, с помощью которого следует отстаивать это ПРАВО, так как, по утверждению В. И. Ленина, «булыжник — оружие пролетариата!»...
Подоплека этого печального явления проста — на каждый из многочисленных отечественных законов имеется целый набор всевозможных указов, постановлений, разъяснений и т. п.
Приведу только один пример.
В 1991 г. был принят Закон Украины «О статусе и социальной защите граждан, пострадавших вследствие Чернобыльской катастрофы». Хороший закон, хотя и появился на свет через пять лет после аварии на ЧАЭС, но — лучше позже, чем никогда.
Ликвидаторы аварии на ЧАЭС отнеслись к появлению данного закона несколько скептически, «окрестив» его «первоапрельской хохмой гетьмана Кравчука» (закон вводился в действие с 1 апреля, в день, когда принимать что-либо на веру довольно рискованно).
Пессимизм вскоре полностью оправдался — в 1993 г. этот первоапрельский закон претерпел 3 редакции с изрядным количеством всевозможных постановлений, «разъяснений», «инструкций» и т. д. и в конце концов прекратил свое существование, оставив из 67 льгот, предусмотренных для ликвидаторов, всего 2: 50% оплаты за коммунальные услуги и бесплатный проезд в общественном транспорте.
Но и на этом «литературно-законодательные эксперименты» не завершились! Оставалась в этом законе почти нетронутой статья 27, определяющая статус детей, пострадавших от Чернобыльской катастрофы.
П. 5, ст. 27 до сих пор гласит однозначно: «К детям, пострадавшим от Чернобыльской катастрофы, относятся... дети, родившиеся после 26 апреля 1986 года от отца, который ко времени наступления беременности матери имел основания относиться к категории 1, 2 или 3 пострадавших от Чернобыльской катастрофы». Государством для пострадавших детей предусматривалось даже «гособеспечение», в денежном эквиваленте выражавшееся в целых 3 грн. 40 коп. в месяц.
Жизнь есть жизнь. У некоторых ликвидаторов действительно родились дети после тех страшных событий 1986 года. Искалеченные радиацией отцы наградили своих чад не самой лучшей наследственностью, последствия которой скажутся еще не на одном поколении...
Дети выросли и, как положено, обратились в соответствующие органы по поводу обмена детских удостоверений на удостоверения взрослых. Процедура проста: собрав необходимые документы, их подают на рассмотрение комиссии райгосадминистрации, которая передает эти документы со своим резюме в главное управление труда и соцзащиты облгосадминистрации, в обязанности которой и входят обмен и выдача удостоверений пострадавшим от Чернобыльской катастрофы.
Вот тут-то и всплыл на свет Божий еще один «шедевр» министерского творчества — некое постановление Кабинета Министров Украины № 51 от 20 августа 1997 года «О порядке выдачи удостоверений пострадавшим от Чернобыльской катастрофы», в котором категория детей, определенных п. 5 ст. 27 Закона Украины «О статусе и социальной защите граждан, пострадавших от Чернобыльской катастрофы», не упоминается. О них просто забыли.
О каком правовом государстве может идти речь в стране, в которой, вопреки всем юридическим и моральным канонам, законодательное право умудрились разделить на две взаимоисключающие составные: закон — отдельно, право — отдельно?!
Такое до бесконечности продолжаться не может. Существует еще мостовая, в которой находится тот самый булыжник...
Виктор ГОЛУБЕВ.
Участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, инвалид Чернобыля.