|
|
   |
Такое ощущение, будто в «Черноморце» он был всегда. В этом году Владимир Анатольевич СОКОЛОВ начнет свой 35-й футбольный сезон.
Как все одесские мальчишки 60-х гонял мяч во дворе, со старшим братом старался не пропускать ни одного матча с участием любимой команды. Боготворил Двоенкова, застал на поле легендарного Фурса... А жизнь продолжалась своим чередом: по окончании медицинского училища, что на Баранова, работал в клинике знаменитого Ивана Генриховича Герцена, подумывал о продолжении образования, и вдруг... оказался в «Черноморце».
— Как все произошло, Владимир Анатольевич?
— По окончании сезона 1972 года руководство клуба решило сменить врача команды и пригласило тогда молодого, но уже подающего надежды специалиста — Валерия Ивановича Коротынского (сейчас он возглавляет спортивно-физкультурный диспансер). С Валерой мы несколько лет трудились в одной упряжке у профессора Герцена. Вот Коротынский и забрал меня с собой. Что интересно, командам первой лиги, где выступал тогда «Черноморец», массажист по штату не положен был. Так что целый год я по бумагам числился... даже не знаю кем.
— Какими были первые ощущения? Все-таки вы попали в совершенно другой мир.
— Вот именно! Волновался поначалу страшно. Ведь работать предстояло с кумирами — Шепелем, Зубковым, Сыромятниковым... Очень хотелось зарекомендовать себя с наилучшей стороны. Но начались будни, и посторонние мысли быстро улетучились — только успевай поворачиваться!
— Альтмана Семена Иосифовича в команде, случаем, не застали?
— Не застал. Его как раз призвали в армию служить.
— Кто был вашим первым пациентом, помните?
— Сережа Круликовский. Его всю жизнь спина мучила. А в одном из первых же матчей пришлось ему во время игры рану зашивать. Соперники разбили Круликовскому бровь (вот уж кто себя не жалел!), и мы с Валерием Ивановичем накладывали швы прямо на стадионе. Потом за помощью обращались Виталик Фейдман, Вова Нечаев, Гришка Сапожников... Так все закрутилось, что до сих пор остановиться не могу.
— Вы назвали игроков оборонительного плана. Это случайность или закономерность?
— Просто совпадение. Что защитники, что форварды получают за матч массу ушибов, различного рода микротравм. Лет пятнадцать мне приходилось в одиночку обслуживать всю команду, пока не взяли второго массажиста — Витю Савина. Уже лет двадцать мы с ним трудимся в тандеме. Никакого специального разделения нет. Ребята сами выбирают, к кому идти. И чаще всего попросту обращаются к тому, кто в данный момент свободен.
— Понятно, что перед игрой нужно каждого игрока подготовить — растереть, размять мышцы. А в промежутке между матчами много работы?
— В день человек пять — семь обязательно обращаются за помощью. Поверьте, скучать нам не приходится.
— Есть ли различие в массаже футболистов разных игровых амплуа?
— Разве что к вратарям особый подход необходим. А так все зависит от конкретного человека. Каждый организм индивидуален. Кто-то не любит, чтобы ему делали глубокий массаж, а кто-то, наоборот, просит: «Продави меня хорошенько».
— С кем из футболистов вам работалось, если можно так выразиться, наиболее комфортно?
— За тридцать с лишним лет всех не упомнишь. Но отмечу Володю Макарова. Помните такого хавбека-бомбардира? Он погиб в авиакатастрофе с ташкентским «Пахтакором». Он, помнится, ложился на массажный стол, как в койку: глаза закрыл, и тело — как желе. Да такой степени владеть своими мышцами — тоже талант. Многие, особенно молодые, не сразу расслабляются. Покамест ты достигнешь релаксации, заставишь игрока привести себя в норму... Тут много факторов присутствует. Анатомию, естественно, необходимо хорошо знать — откуда эта мышца начинается, где она прикрепляется, какую функцию несет. Место рабочее должно соответствовать. И психологом приходится становиться.
— Какими же психологическими приемами вы владеете?
— Какие там приемы?! Важно создать игроку условия, в которых ему наиболее комфортно готовиться к матчу. Одни ребята приходят на массаж сосредоточенные — так они настраиваются на игру. Лучше им не мешать, не лезть с разговорами. Другие, например, Валик Полтавец или Андрей Кирлик, с удовольствием идут на контакт. Сережа Симоненко тоже любитель поразговаривать. Значит, нужно им компанию составить. Еще музыка помогает.
— Какую, интересно, футболисты предпочитают: легкую или классическую?
— До Моцарта мы пока не доросли. В основном, включаю «попсовую», расслабляющую. За игру футболисты огромный объем работы выполняют. Попробуй на хорошем поле пробегать 90 минут, а если оно жесткое, если больше огород напоминает? Мышцы забиваются, мозоли на ступнях появляются практически после каждого матча. Ребята надолго оторваны от семьи, от близких. Считайте, по полгода, как моряк в рейсе, — либо на базе, либо на сборах, либо на выезде. Это адски тяжелый труд.
— Когда тяжелее: в ходе чемпионата или на тренировочных сборах?
— Если игры идут одна за другой, — больше травм и повреждений. Но с психологической нагрузкой на сборах справиться, пожалуй, сложнее. Вот когда важно вовремя пошутить, беззлобно разыграть кого-то из ребят, чтобы разрядить обстановку.
— У вас, наверное, таких примеров уйма, Владимир Анатольевич?
— Много чего было... Сейчас почему-то вспомнились два случая с участием Игоря Крапивкина, был в «Черноморце» такой вратарь. Однажды после сбора в Болгарии, не заезжая домой, переехали в Турцию. Менеджер-турок каждому игроку прислал по ящику напитков — «пепси», «севен-ап»... Крапивкин, опорожняя очередную баночку, выбрасывал ее, куда попало. Тогда я подговорил ребят, и они при Игоре невзначай «проговорились», что баночки эти не простые, а из ценного металла, что их сдавать надо, иначе из зарплаты вычтут их стоимость. Надо было видеть, как Крапивкин рыскал по территории отеля, где мы проживали, в поисках этих злосчастных баночек!
— Как к подобным розыгрышам относились тренеры?
— Прокопенко — душа-человек. Сам пошутить любил. Да и какой тренер будет возражать против юмора? Я таких не встречал.
— Кстати, как складывались ваши отношения с наставниками команд?
— Знаете, все они, от Зубрицкого до Альтмана, люди футбольные. На себе испытали роль массажа. Конечно, в жизни всякое бывает. Кого-то из футболистов схватит судорога — кто виноват? Массажист: плохо промял... Но заострять на этом внимание смысла нет никакого. И Шапошников, и Полосин, и другие тренеры к нам относились с большим уважением, доверяли. Никита Павлович Симонян после тренировки, бывало, обращался: «Что-то я сегодня поуродовал ножки. Встряхни их, как следует, Володя, будь добр». Болельщик судит о тренере по результату, и он прав. Но когда находишься рядом, замечаешь черты характера, о которых окружающие могут даже не догадываться.
Взять, к примеру, Зубрицкого. Анатолий Федорович известен был своей приверженностью режиму, а ведь во время сборов в Сочи позволял ребятам выпивать в день по стакану сухого вина. Выходит, он много лет назад предвосхитил современные веянья в диетологии. Он-то предвосхитил, а вот футболисты, к сожалению, словно в каменном веке жили. Иных потом, бывало, приходилось буквально откачивать. Естественно, после этого следовал запрет на алкоголь в любых количествах. А как выкручивались Алескеров с Заболотным, чтобы дополнительно стимулировать футболистов в сезоне, когда были завоеваны «бронзовые медали»! Сейчас это называется коммерческой деятельностью, а тогда — «темными делами». Только без них не обходилась ни одна команда! Дело было небезопасное (после выигрыша луганской «Зарей» золотых медалей даже первого секретаря обкома привлекли к ответственности), но люди рисковали — ради «Черноморца», ради Одессы. Никита Павлович Симонян Константину Фурсу, оставшемуся на улице (квартиру-то пропил!), жилье в партийных органах выбивал и таки выбил! Для себя старался, для собственной славы? Да сейчас об этом никто и не помнит! А надо бы.
И еще, если вспоминать тренеров, хочу сказать несколько слов о том, как работали Прокопенко с Альтманом. Семен Иосифович всегда Виктору Евгеньевичу резал правду в глаза. И не каждый раз главный тренер воспринимал это спокойно. Начинались трения, такие, что искры летели. Зато рождалась истина. Дифирамбы петь каждый может, только что от них пользы? В футболе, чтобы добиться успеха, иногда нужно ходить по лезвию ножа.
— Какая же, на ваш взгляд, команда на вашем веку была самой сильной?
— Наверное, та, что сложилась в последние годы существования Союза. Тогда «Черноморцу» до третьего места не хватило одного очка. Какие ребята играли! Кстати, в составе было много одесситов — Никифоровы, Телесненко, Гусев, Цымбаларь. Считаю, что хорошая команда подобралась и сейчас. Мы долго шли к этим медалям — и Альтман, и клубное руководство, и футболисты. Надо отдать должное Леониду Михайловичу Климову. Он не просто спас «Черноморец», когда в городе до него никому дела не было. Он не останавливается на достигнутом, все время смотрит вперед. Я имею в виду и материальную базу, и подбор исполнителей, и создание условий для футболистов. Взять, к примеру, нашу службу. Сейчас в «Черноморце» функционирует самый настоящий современный медицинский центр.
— А ведь, действительно, совсем недавно «Черноморец» переживал, мягко говоря, нелегкие дни...
— Вот именно, мягко говоря. Это кошмар какой-то был. По полгода зарплаты не платили. Давали деньги лишь на питание да переезды. Изворачивались, как могли.
— Не было мысли уйти?
— Знаете, не было. Надежда оставалась: ну не мог я представить себе Одессу без большого футбола. Да и как бросить коллектив в трудное время? Нас так не учили. А вот в относительно благополучный период мог сменить место работы.
— Массажисты, они ведь не футболисты, их вряд ли из клуба в клуб переманивают. Куда же звали вас, Владимир Анатольевич?
— В Турцию! Был у нас хороший знакомый оттуда, бизнесмен, нашу базу строил. Вот он мне протекцию и составил. Плюс Витя Гришко с Юрием Шелепницким, которые уже там играли, дали мне соответствующие рекомендации. В общем, вышли на меня турки с заманчивым предложением. Но мне было как-то дико оставлять дом на год или два. И потом, вдруг у меня за рубежом ничего бы не получилось, а здесь оказался бы не у дел? В общем, остался в Одессе и никогда об этом не жалел.
— С коллегами из других клубов общаетесь?
— Естественно, хотя близко сойтись нам невозможно. Все-таки живем в разных городах, и не просто живем, а соперничаем. Тем не менее, хорошие отношения сложились с медиками из киевского «Динамо», запорожского «Металлурга», донецкого «Шахтера». На сборах с удовольствием общаюсь с московскими торпедовцами.
— Скажите, есть среди ваших коллег человек, который может похвастать таким же стажем в футболе, как вы?
— Есть такой Володя в «Шахтере». Мы вместе начинали в начале 70-х. Сейчас он, насколько мне известно, ослеп и на матчи не выезжает. Но продолжает работать на базе «горняков», где и живет. Так что видеться мы не видимся, но приветы друг другу передаем.
— Владимир Анатольевич, насколько нынешнее поколение футболистов отличается от того, с кем вы начинали?
— Даже трудно сравнивать. Сегодняшнее поколение, считаю, более ответственно относится к футболу, к жизни. Заработав хорошие деньги, ребята стараются вложить их в какое-то дело, в недвижимость, готовят себя к другой деятельности. И мне это нравится. Сколько их, талантливых, но беспомощных в обыденной жизни, прошло перед моими глазами! Володя Устимчик — уж какой был мастер! Где он сейчас, Володя? А взять Банишевского! Такого игрока в «Черноморце» ни до, ни после не было. Он на сборах с подачи Макарова влет бил — десять из десяти! Они ведь с Бышовцем вместе в сборной играли, но где Бышовец... А где Банишевский?.. Может, если бы в Одессу переехал, его судьба иначе сложилась, кто знает. Но что-то там не получилось. Виталика Шевченко жена спасла. Он ведь после переезда из Баку в Киев тоже погусарить любил. Но Бася (так, кажется ее зовут) каждый его шаг отслеживала. Можно сказать, что Шевченко повезло. А скольких стакан сгубил, страшно вспоминать.
— Сегодня такое невозможно?
— Исключено. Во-первых, как мы уже говорили, поколение другое. Во-вторых, в контракте все оговорено — и поощрения и штрафы. В-третьих, личность тренера, как правило, бывает решающим фактором. А у нас тренер не пьет. И другим не позволяет.
— Сейчас время, действительно, другое. Футболисты в отпуск разъезжаются кто на Багамы, кто в Таиланд. А как отдыхаете вы, Владимир Анатольевич?
— Ну, меня Багамами не купишь. Предпочитаю свою дачку на берегу лимана. Каждую свободную минуту стараюсь провести там с женой и внучком. Рыбу ловлю, по хозяйству что-то делаю. Дом надо постоянно в порядок приводить, чтобы было удобно и комфортно. Кроме того, мне надолго отвлекаться от профессии нельзя. Пальцы, как у музыканта, должны иметь постоянную практику. Нужно обладать хорошей тактильной чувствительностью. Как слепой пальцами читает книги, так массажист обязан читать мышцы человека.
— На ком же тренируетесь в отсутствие футболистов? На близких, наверное?
— Можете мне поверить, желающих хватает. Конечно, спортивный массаж отличается от лечебного, но мне переход от одного к другому затруднений не доставляет. А кроме того, по дружбе просят иногда поработать с пловцами, гимнасты подходили... И не забывайте о тех, кто уже не играет за «Черноморец», но продолжает выступать за ветеранов. Нередко звонят: дядя Вова, помоги. Стараюсь никому не отказывать. По мере возможности, конечно.
— Владимир Анатольевич, если разобраться, вы заняты тяжелым физическим трудом. Плюс серьезные психологические нагрузки. Не сожалеете о той, дофутбольной своей жизни?
— О чем это вы говорите?! Вся моя жизнь — футбольная. Другой не было и, наверное, не будет.
Анатолий МАЗУРЕНКО.
В. А. Соколов причастен ко всем без исключения достижениям «Черноморца». Но самая дорогая награда, конечно же, последняя.