|
|
   |
Одесский художественный музей (Софиевская, 5а) открыл масштабную выставку народного художника СССР, академика Михаила БОЖИЯ, приуроченную к столетию со дня рождения мастера.
Единственный нестоличный художник, удостоенный всех возможных титулов и высоких наград, был оценен по заслугам, — считают и те, кто его знал, и те, кому довелось только видеть оставшиеся после него картины. А смотреть на них и сегодня безумно интересно и приятно. Типажи прошлого века, модели шляпок, которые украшали головы наших бабушек, нехитрая домашняя утварь, уместная в домах интеллигентов — все это слегка бередит душу ностальгией. Но главное здесь — живописные задачи, глаза моделей сияют одухотворенностью, каждый изгиб силуэта много говорит об изображенном человеке, трепетно мерцает световоздушная среда, и только посвященные Пушкину сюжеты даны словно на выцветшем, состарившемся холсте, истерты временем.
Портреты жены, Ольги Петровны Белоглазовой, проникнуты трепетной любовью, хотя просты и безыскусны, без стремления что-то затушевать, где-то принарядить. Авторский повтор получившей широкую известность картины «Таня, не моргай!» изображает детей художника, забавную фотосъемку на фоне быта далеких пятидесятых. Смешная и трогательная девочка в платьице и шароварах, с косичками и бантиками, позирует брату с фотоаппаратом, не выпуская из рук целлулоидного пупса... А какая поэзия заключена в этюде «Розы и книги», написанном в 1949 году, — брошенные цветы, простая синенькая вазочка и будильник привлекают внимание не хуже какого-нибудь замысловатого антиквариата, ибо в них заключен целый мир, правда жизни, которую вели наши близкие совсем еще недавно, по историческим меркам...
Сегодня работы Божия рассеяны по всему пространству бывшего Союза и за его пределами, многие находятся в самых престижных музеях. В создании одесской выставки велика заслуга семьи мастера.
Директор Художественного музея Наталья Полищук с гордостью отмечает: «Три работы этого художника висят и в экспозиции нашего музея. Михаил Михайлович работал в абсолютно разных жанрах, манерах, везде был значительным, неповторимым...».
Искусствовед Татьяна Басанец вспоминает:
— Вся моя жизнь, от рождения и до сегодняшнего дня связана с творчеством дяди Миши, как я имела право называть его при жизни. Дяд Миша, тетя Оля — в эту семью я была вхожа с малых лет... Он единственный художник Одессы, обладавший всеми советскими титулами таланта. Честная оценка его профессионального достоинства — так в данном случае нужно трактовать эти титулы. Это был один из самых честных, порядочных художников, и даже если он изображал вождей, как в картине «Ленин у карты ГОЭЛРО», в итоге получалось произведение искусства. Я видела его портрет Ленина 1949 года, так вот самому Бродскому нечего было делать... Академика он получил, еще не будучи народным художником СССР, что было практически невозможно в то время.
Не могу согласиться с теми, кто считает его продолжателем южно-русской школы живописи, его манера вобрала в себя черты очень многих течений. Говорить о его творчестве надо не с позиции того, кого он изображал, а как! Когда я спросила у него, почему он так сосредоточен на портрете, в Одессе никто больше так серьезно портретом не занимался, он мне ответил: «А ты когда-нибудь живого Веласкеса видела?». Делая портреты, Божий приближался к Веласкесу. Видел в Серове очень хорошего учителя, который знал, как изображать свет. Никогда не стремился приукрасить модель, избежал даже намека на салонную красивость, это чистая живопись, чистое понятие цвета. Взять хотя бы портрет художницы Поповой, эту изумительную штору, на фоне которой так «звучит» алая краска шляпки и пальто...
— Это сегодня можно подобрать любую раму, любую окантовку, есть богатый выбор, — говорит народный художник Украины Анатолий Горбенко. — А Михаил Михайлович говаривал: «Мне легче написать еще одну картину, чем подобрать раму к уже написанной». До Сталинской премии ему не хватило только одного голоса! Михаил Михайлович как-то заметил: «Нас только двое с женами входят в Кремль, я и Ворошилов», и это свидетельствовало о признании его таланта. Был он талантлив во всем, как красиво играл на гитаре, какие сонаты и арии друзьям исполнял! У него гитару-шестиструнку однажды одалживал для съемок Высоцкий.
Михаил Михайлович очень волновался, показывая свои работы. Он радовался чужим успехам. Когда в 1971 году мою работу закупили в Минкульте, он привез это радостное известие, проделав путь в 51 километр до Овидиопольского района. Мы гордимся тем, что с нами рядом работали такие мастера, как Божий, Попов, Крижевский, Власов, Ацманчук, ныне здравствующий Гавдзинский...
— Действительно, Михаил Михайлович очень волновался, показывая свои новые картины даже начинающим, — подтверждает художница Светлана Крижевская. — Какой-то юношеский трепет в нем сохранялся до последних дней. Казалось бы, что ему была моя оценка, когда я была только студенткой? Не было в нем заносчивости — была огромная требовательность к себе.
— На выставке отдельный зал отведен под графику мастера — наброски с натуры, неоконченные произведения, так сказать, творческая лаборатория, — обращает внимание зрителей заведующий отделом современного искусства Художественного музея Александр Тюрюмин. — Пейзажей сравнительно немного, зато все очень высокого качества. Выделять что-то не имеет смысла, нужно просто смотреть.
Остается добавить, что работа выставки продлится в течение месяца.
Мария Гудыма. Фото Олега Владимирского