|
|
   |
Прибрежье бурного Эвксина
Сыны Эллады стерегут:
Неодолима их дружина
И неподкупен Арнаут.....
И. Бороздна.
«Поэтические очерки Украины, Одессы и Крыма»
— М. 1837 г.
В далеком 1795 году, когда уже заканчивалось выселение на Кубань с земель Северного Причерноморья обосновавшихся тут после уничтожения Сечи бывших запорожцев и казаков Войска Черноморского, а также в самый разгар превращения небольшого турецкого городка Хаджибей в новый, крупный порт на Черном море — Одессу, главнокомандующий Черноморским флотом и последний фаворит Екатерины II Платон Зубов предлагает царице сформировать при Одессе греко-албанский дивизион численностью в 300 человек. Екатерина согласилась с предложением Зубова и своим указом от 19 (30) апреля 1795 года утвердила положение о новом дивизионе. Для его поселения было отведено 15 тыс. десятин земли и построено 50 каменных домов, так было основано село Арнаутовка (Александровка) под Одессой. Организация этого дивизиона была устроена по подобию организации казацких войск (т. е. подразделение формировалось из поселенцев, совмещавших военную службу с мирными занятиями — торговлей и ремеслами). Кроме того, всем грекам, записавшимся в дивизион, обещалось освобождение от налогов сроком на 10 лет.
В этом же году для реализации проекта Платона Зубова из Крыма на поселение в Одессу переводятся греки и арнауты (албанцы-христиане), а к концу 1795 года в Одессу прибывает еще 100 греческих семей. Все они были выходцами из Румелии и Албании (материковая часть Греции), но более всего было выходцев с Архипелага (совокупность всех островов Эгейского моря).
Читатель, конечно же, задастся вопросом: почему эти люди с уютных и благополучных островов, омываемых теплым морем, вдруг, бросив Родину, переезжают в суровое и засушливое Северное Причерноморье? Что послужило причиной этому? А причина этой эмиграции — войны между Османской и Российской империями, которые с завидным постоянством вспыхивали во второй половине XVIII — первой половине XIX веков. И каждый раз, когда между этими державами разгорался конфликт, Россия через своих агентов влияния на Балканах начинала играть на религиозных чувствах местного христианского населения. Их восстания оттягивали на себя значительные силы османской армии и флота, что было на руку Российской империи. Но каждый раз после окончания очередной войны на головы восставших обрушивалось мщение османов.
Так произошло и после войн 1774—1776 гг. и 1788—1791 гг.: в Российскую империю массово хлынули волны греко-албанской эмиграции поднимавших антитурецкие мятежи балканских жителей. Среди переведенных на поселение в опустевшие вокруг Одессы степи было немало и тех, кто сражался с турками на Средиземном море во флотилии известного греческого корсара Ламброса Кациониса (Качиони). Этот факт подтверждает и граф Ланжерон в одном из своих писем: «...Прежде они были корсарами в Архипелаге и служили под началом некоего Ламбро Казиони, отличившегося в этом малодостойном ремесле; затем он со своими товарищами по грабежу, избежав виселицы, приехал в Одессу, где им дали землю, и они завели торговлю...».
Немного касаясь такой яркой фигуры в истории Греции, как пиратский адмирал Л. Кационис, надо сказать, что во время российско-турецкой войны 1788—1791 гг. он, собрав флотилию из греческих и трофейных турецких судов, совершал очень успешные и дерзкие рейды против турецкого военного флота, вассалов Турции — алжирских пиратов, и турецких торговых кораблей по всему Эгейскому морю. Его пиратский флот Екатерина II признала, как флотилию России, и действовал Кационис под российским военно-морским флагом. Однако его обвиняли и в нападении на суда нейтральных стран, в излишней жестокости к пленным.
После заключенного между Россией и Турцией в 1791 году мира Кационис отказался сложить оружие, провозгласив себя царем Спарты, он захватил один из островов греческого Архипелага и продолжил борьбу. Однако вынужден был отступить перед мощью турецко-франко-алжирского флота и с большей частью своих людей (за которыми потянулись и их семьи) бежал в Россию, там он находился при дворе Екатерины II аж до самой её смерти.
Однако вернемся к грекам и албанцам, переведенным в 1795 году на поселение в Одессу. Из этих людей был сформирован, как указывалось выше, Одесский греческий дивизион. Но уже при преемнике Екатерины, ее сыне Павле I, этот дивизион был распущен. Павел, как известно, сворачивал многие проекты своей матушки, к тому же после смерти Екатерины II финансовое состояние империи из-за невиданных размеров коррупции и казнокрадства на местах было в очень плачевном состоянии. У правительства просто не хватало денег на выплату пособий и жалованья различным нерегулярным воинским формированиям. Одесский греческий дивизион, не получая длительное время пособий и жалованья за службу, решил добывать деньги самостоятельно.
И тут греки вспомнили навыки своего пиратского прошлого. Они перегородили заставой дорогу, ведущую в Одессу и проходящую мимо их села Арнаутовки, и требовали со всех едущих, как бы сказали сегодня, несанкционированную плату за проезд в город и из него.
Повторное формирование греческого воинского подразделения в Одессе произошло при новом царе Александре I (в его честь греки и переименовали свое поселение из Арнаутовки в Александровку). Указ о создании Одесского пехотного греческого батальона последовал в 1803 году. А к 1804 году батальон был сформирован. В задачи этого батальона входило содержание пограничной и карантинной стражи по побережью от Одессы и аж до тогдашней границы с Османской империей на Днестре. В состав нового формирования вошли как бывшие пираты Ламброса Кациониса, так и греки уже нового поколения — дети участников антитурецких восстаний на Балканах. Но от своих пиратских привычек старые корсары не спешили отказываться, даже несмотря на то, что были призваны на службу в новое регулярное воинское подразделение. Об этом красноречиво говорит судьба Евстафия Кациониса первого командира этого батальона и родственника легендарного пирата Ламброса. Он был застрелен одним из собственных солдат Николой Яни в самом начале 1807 года. Это произошло после того, как основательно подвыпивший Яни, явившись к командиру, стал требовать свое жалованье, но получил отказ.
Под началом нового командира Константина Патернаки Одесский греческий пехотный батальон поступил под командование графа Ланжерона. В составе этого отряда бывшие греческие корсары вновь сражались с турками на дунайском театре очередной Российско-Османской войны 1806—1812 гг., у Туртукая, на острове Четал, приняли участие во втором (хоть и неудачном) штурме Измаила. Вот, что писал по этому поводу сам граф Ланжерон: «...Герцог Ришелье прислал нам также греческий батальон из 180 человек, в котором офицеров больше, чем солдат. Я расположил их на аванпостах и дал им суда, которые они и вооружили...». До 1814 года Одесский греческий батальон находился при галацкой военной флотилии, прикрывая килийское русло Дуная, и базировался при крепости Килия. Однако отважные, лихие и свободолюбивые мореходы, рыбаки и пираты Эгейского моря оказались слабо подготовлены к рутинной монотонности и тяготам гарнизонной службы на границе. Будущий герой войны 1812 года генерал Барклай де Толли писал: «Греки, содержащие кордонную стражу, могут быть с лучшею пользою употреблены на другие предметы, более им сродные и приличные».
К 1814 году ситуация с Одесским греческим батальоном ухудшилась. За семь лет гарнизонной службы в Килии численность батальона сократилась вдвое. Бездействие и плохие климатические условия болотистой дельты Дуная оказывали деморализующее действие на греков. Участились случаи смертей от болезней и дезертирство. Понимая сложившееся положение вещей, губернатор края герцог Ришелье уже в 1813 году инициировал перевод наиболее дееспособных офицеров из Одесского греческого батальона в Балаклавский греческий батальон. И, наконец, в 1819 г. последовал указ о расформировании остатков Одесского пехотного греческого батальона. Как было указано в тексте этого документа: «....имея весьма малое количество нижних чинов не приносит для службы никакой пользы, а по несклонности одесских греков к военной службе к комплектованию оного не предвидится никакого способа».
И напоследок немного о внешнем виде и вооружении бравых греческих корсаров, нашедших себе службу вдали от Родины.
На головах солдаты и офицеры Одесского греческого пехотного батальона носили высокие кожаные каски с двумя козырьками и продольным плюмажем-гребнем, такие головные уборы являлись символом-напоминанием о бронзовых шлемах воинов Древней Эллады. Униформа была выполнена в красно-зеленой гамме и стилизована под народный балканский костюм. У офицеров она дополнительно украшалась золотым позументом.
Характерной особенностью греков и арнаутов было отношение к своему оружию. Уставом чинам Одесского греческого батальона разрешалось использовать не казенное общеармейское вооружение, а свое.
Это оружие, привезенное еще с первой волной эмиграции, бережно передавалось у греков из поколения в поколение. Так, очевидцы упоминали, что даже в XIX веке греки продолжали использовать на службе длинные албанские ружья, различные турецкие пистоли и сабли, многие из которых были украшены серебряной насечкой.
На этом мы и закончим краткое повествование о том, как лихие греческие пираты нашли в причерноморских степях вторую родину и послужили на охране берегов Одессы и края.
Олег РОВНЕР