|
|
   |
Эту фразу часто можно услышать, когда речь заходит об одиноких и условно одиноких (родственники у них где-то есть, но проявляться не торопятся) людях. И не только пожилых, ставших жертвами самых разных мошенников.
Квартирный вопрос. Именно он, прежде всего, продолжает калечить души наших современников, толкая их на реализацию массы афер, основная цель которых — завладение чьими-то квадратными метрами. Потом, вдогонку, со стороны родственников и близких начинаются попытки оспорить произошедшее, отсудить у новых собственников квартиру, дом, участок. Но, как показывает практика, в большинстве случаев мошенникам здорово помогли те, у кого раньше почему-то не находилось времени узнать, как живет одинокий родственник или бывший член семьи, что с документами на жилье (у кого они на руках), не оформлял ли он под залог недвижимости кредит, и каковы истинные интересы людей, окружающих его. Что ж потом удивляться, что вышедшая из-под контроля ситуация оказалась в итоге выигрышной для совершенно посторонних людей?
Еще одна сфера, где участились попытки переложить груз ответственности на других, — категорическое нежелание тратиться на лечение пожилого или одинокого родственника. Здесь тоже происходит много интересного. Впрочем, поговорим обо всем по порядку.
Он, увы, реализуется в жизни все большего количества людей. У одних слишком занятые родственники, которым приоритеты их бизнес-интересов не позволяют тратить время на оказание помощи тем, кто в ней нуждается. Или эти родственники сами вынуждены решать проблему выживания. У других, в силу разных причин, действительно нет ни родных, ни близких.
Как существо общественное, социальное, оставшись один, человек обязательно начинает искать новые контакты, способные дать ему хотя бы иллюзию защищенности и ощущение того, что о нем хоть кто-то заботится. Это идеальная ситуация для попадания в религиозную секту или одну из форм сетевого маркетинга, в зону интересов различных сомнительных благотворительных организаций.
В первом случае человека окружают заботой и вниманием, по которым он так истосковался. Во втором — сулят большие заработки, открывающие путь к более обеспеченной, а значит, и независимой ни от кого жизни. В третьем — делают причастным к каким-то глобальным гуманитарным инициативам, реализация которых невозможна без финансового участия каждого члена организации, например, путем передачи организации квартиры, дома, дачи, участка или взятия под залог имущества кредита.
Поскольку и представители сект, и организаторы сетевого бизнеса, и благотворители частенько проходят специальную подготовку на различных тренингах, которые помогают им без труда отличать наиболее внушаемых, поддающихся влиянию граждан и выстраивать с ними общение таким образом, чтобы без него они уже не представляли своей жизни, дальнейшая обработка объекта мошенничества становится делом близкой перспективы. И чаще всего даже формально не связана с нарушениями закона.
На моей памяти уже более десятка случаев, когда сами люди подписывали необходимые документы на передачу своей собственности третьим лицам. Основная причина — «обо мне заботились» (кормили, поили, помогали устроиться на лечение, давали дополнительный заработок), и «хотелось тоже сделать людям что-то хорошее». Оспорить данные сделки удается очень редко — мошенники имеют хорошее юридическое сопровождение, и документы оформляются должным образом. А доказать, что изначально имел место корыстный умысел, — дело еще более хлопотное, долгое и имеющее в условиях отечественного судопроизводства весьма призрачную перспективу. Опять-таки мне лишь однажды довелось увидеть положительный исход судебного разбирательства в части незаконности передачи жилья. Но это еще не был финал. Теперь родственники человека, который оставил квартиру ухаживавшей за ним знакомой из сетевого бизнеса (эту квартиру члены ее семьи успели быстренько перепродать), пытаются отмотать ситуацию в обратную сторону. Сколько лет на это еще понадобится, и что получится в итоге, думаю, не возьмется сказать никто. Дело и так тянется уже более трех лет.
Ограничительные мероприятия, введенные в связи с эпидемией коронавируса, на мой взгляд, еще более обострили ситуацию. Связи между семьями оказались нарушенными из-за закрытых границ, неработающего транспорта, безработицы. И сразу появилась масса организаций, как старых, так и новых, предлагающих свою помощь тем, кто рассчитывать для выживания только на свои силы не может.
Люди, оказавшиеся в сложных жизненных обстоятельствах, массово начали писать заявления с просьбами о помощи в структуры социальной защиты населения. Чтобы выделить, например, продовольственный паек, сотрудники этих структур выходили по указанным адресам и смотрели, действительно ли заявитель нуждается в помощи. Исключения составляли лишь те, кто уже стоял на учете в терцентрах социальной защиты, и чья жизненная ситуация была известна. Очень быстро на происходящее отреагировали общественные организации. Они тоже начали предлагать различные формы поддержки малообеспеченным гражданам при условии, что их представители будут допущены в квартиру и смогут удостовериться в бедственном положении заявителей.
Я ни в коем случае не утверждаю, что корыстными побуждениями руководствовались все благотворители. Нет, конечно. Масса общественников совершенно бескорыстно помогала старикам, людям с особыми потребностями, мамам с детьми, которые остались без работы. Но были и те, кто, побывав в доме у нуждающегося в помощи человека или семьи, быстренько прикидывал варианты, как под видом помощи стать собственником жилья. Союзниками в этом для них выступали риелторы многочисленных агентств недвижимости.
Потому что в условиях, когда люди оказываются на грани выживания, их очень просто уговорить, например, продать одну жилплощадь и купить другую, сэкономив средства на жизнь. Если повезет, так и произойдет в реальности. Если нет, попавшиеся в сети мошенников рискуют остаться без крыши над головой, попросту на улице, или в доме-развалине в одном из районов Одесской области. Поскольку спрос на недорогое жилье в последнее время постоянно растет, такой путь дополнительного расширения рынка недвижимости стал весьма активно развиваться именно с началом карантина.
Болеть сегодня стало делом не просто затратным, а чрезвычайно дорогим. В самое тяжелое положение попадают те, кто живет один и не имеет нужных сумм на оплату, например, сложных хирургических операций.
Расскажу случай, произошедший на вызове «скорой» с бригадой, в которой работал мой знакомый. Медики приехали и констатировали у женщины, их коллеги-врача, острый инфаркт. Сын пациентки, который был дома, категорически отказывался от ее госпитализации, так как лечить инфаркт дорого, и он не собирался на это тратиться. Женщина из последних сил умоляла коллег не оставлять ее, так как тогда она обречена либо на смерть, либо на инвалидность. Парням из бригады «скорой» пришлось врукопашную отвоевывать больную у полезшего в драку сына и везти ее в больницу. Пока они оформляли женщину в стационар, сынуля накатал в полицию заявление о противоправных действиях медиков.
Слаба Богу, что пациентка выжила, дала показания и после больницы поселилась у подруги — с сыном находиться в одной квартире она уже попросту боялась. В противном случае ребятам со «скорой», которые до конца исполняли свой профессиональный долг и не оставили пациентку в тяжелейшем состоянии дома, пришлось бы еще долго разбираться с полицией.
К разборкам с правоохранителями не привыкать другому моему знакомому. Он — военный пенсионер и не может равнодушно смотреть, как голодают и в одиночку пытаются выжить ветераны войны. Он добровольно досматривал двух стариков, чьи родственники, живущие в США и Канаде, помогать в этом не собирались. Но как только пожилые люди умерли, родственники сразу оказались в Одессе — надо же посмотреть, сколько принесет продажа освободившегося жилья. А чтобы себя чувствовать поуверенней, обвинили того, кто за стариками ухаживал, в причинении им смерти. Это вместо благодарности за то, что взял на себя их обязанности.
В другом случае 68-летней женщине нужно было провести стентирование. Несмотря на сахарный диабет, сосуды сердца были у нее в неплохом состоянии, и стентирование, по заверению ведущих кардиохирургов, давало ей шанс забыть о сердечно-сосудистых проблемах лет на 20. Но материально весьма хорошо обеспеченные семьи ее детей тратиться на один стент не захотели, переведя пациентку на капельницы. Они давали лишь некоторое кратковременное улучшение состояния. Женщина начала периодически терять сознание, а потом умерла. Родственники же, чтобы их не посчитали виновными в произошедшем, начали писать жалобы в разные инстанции на медиков. Мол, это они не оказали помощь вовремя.
Смотреть на это было страшно. Люди, пожалевшие небольшую по возможностям их семьи сумму на приобретение стента, всячески старались сделать виновными кого-то другого и не признать своей вины.
Написала обо всем столь подробно потому, что сегодня одни смыслы легко подменяются другими: тот, кто искренне помогает обездоленным, может превратиться в обвиняемого в преступлении, а мошенник, наоборот, — запросто уйти от ответственности за содеянное. Такие перемены участи происходят. Поэтому, чтобы не стать жертвой, все-таки находите время на то, чтобы поинтересоваться, что происходит в жизни живущего самостоятельно вашего родственника или члена семьи, с кем он общается, и где находятся его документы и документы на недвижимость. Иначе потом выяснится, что его жизнью и имуществом совершенно спокойно распорядились посторонние люди, с которыми он заключил договор пожизненного содержания.
Кроме того, бумеранги жадности и жестокости всегда возвращаются. Поэтому, если вы пожалели денег, чтобы кому-то помочь или кого-то спасти, хотя бы честно признайтесь себе в этом. Может, в другой аналогичной ситуации вам все-таки хватит сил поступить по-человечески. Так, как хочется, чтобы поступали по отношению к каждому из нас.
Анна Ларникова