|
|
   |
В амках проекта «Месяц перед Рождеством» в Музее современного искусства открылась персональная выставка Вадима Кучера-Куцана. Новая выставка под общим названием «И он явился в мир...» — программная. Владимир Островский, в частности, отметил, что представленные работы являются интерпретацией библейских сюжетов человеком ХХI века, которому удалось избежать банальности.
Нужно быть очень уверенным в своих силах художником, чтобы решиться без промедления явить на суд зрителя только что сделанные работы, которые в общем замысле, за исключением нескольких, являются, скорее всего, этапными. Нужно быть очень суровым к себе человеком, уметь дистанцироваться от собственного творчества и страстно стремиться к совершенству, чтобы решиться... уничтожить (!) вполне законченную работу.
Это не лишенное доли драматизма вступление — о художнике с «очень сложным характером», воспитаннике одесской и петербургской школ живописи (ученик президента Петербургской АХ Бориса Угарова). Вадим Кучер-Куцан известен также своим участием в реанимированных «Русских сезонах» в Лионе и Париже. Не так давно с успехом прошла его персональная выставка в Одесском музее западного и восточного искусства, директор которого, Владимир Островский, — большой поклонник творчества Вадима. Это он в полной мере продемонстрировал в своем эмоциональном и исчерпывающем по характеристике выступлении во время открытия вернисажа в Музее современного искусства Одессы (МСИО).
Чем объяснить обращение именно к Библии? Только ли амбициями молодого художника, обладающего полным арсеналом выразительных средств академизма? Думаю, что к этой теме Вадим шел не один год. В этой связи вспомнилось творчество выдающегося одесского графика Амвросия Ждахи (1855 — 1927), которого в свое время вдохновило на иллюстрирование Евангелия открытие Туринской плащаницы. Этой работе Ждаха отдал около десяти лет жизни, но так и не осуществил в полной мере свой проект. Само Евангелие проникнуто большим пафосом, огромной силой скорби и страсти, а каждый библейский эпизод метафоричен, многозначен, затрагивает вечные моральные проблемы. Сегодня, после века атеизма, интерес к Библии достаточно высокий, о чем свидетельствуют великолепно снятые в последнее десятилетие фильмы, например, знаменитый фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы». Кстати, в работах Вадима невольно ощущается влияние кинематографа, особенно в сцене «И неся крест свой».
Очевидно, что работа над этой грандиозной темой настолько захватила одесского художника, что, смею предположить, и новый, 2010 год пройдет для него под «Вифлеемской звездой». На это указывает и ряд представленных чисто эскизных вариантов, большое количество графических листов, где мы видим в авторе великолепного мастера композиции. Отметим, что несколько десятков работ, посвященных этой теме, среди которых и три законченных полотна большого формата, художник выполнил всего за три месяца, уничтожив в порыве неудовлетворенности одну из них. Это показатель высокой работоспособности Вадима Кучера и его совершенного мастерства, требовательности, что не может не восхищать. Поражает, как легко и лаконично одним мазком живописец очерчивает форму головы, и при этом не теряется психологизм выражения. Это качество выгодно отличает его полотна от более ранних, которые мы могли видеть на предыдущей выставке.
Возможно, преждевременно давать оценки, и все же спросим себя: что нового в интерпретации Библии демонстрирует художник? Кучер продолжает традицию, трактующую приход Мессии с позиций историзма, но воспринимается он как своего рода праздник. На этой особенности библейской серии одесского художника акцентировал внимание директор МСИО Семен Кантор. Приход Христа — явление, которое не вписывается в понятия обыденного сознания, и каждый седьмой день недели призван напоминать нам об этом. На картинах, которые в большинстве случаев подписаны цитатами из Нового Завета, предстает непонятый мессия, окруженный слепой толпой с низкими инстинктами. Зададимся вопросами, которые поставил себе и аудитории упомянутый Владимир Островский: почему христианство как мировоззрение, как религиозная концепция смогло вытеснить народное язычество? Почему на смену культу силы пришел культ «слабого», «подставляющего щеку» (что так ненавидел Ницше)? Рамки статьи не позволяют развивать эту тему, однако уже сама постановка вопроса говорит о возможности наполнять новым смыслом религиозно-научное сознание людей ХХI века.
Радость осознания причастности к совершеннейшему духовному и моральному явлению, каким был Христос, нами, людьми ХХI века, контрастирует с восприятием его иудеями. Они представлены художником гротескно, на грани карикатурности, а образ Христа скорее иллюстрирует определенную концепцию, нежели передает психологически целостную и однотипную личность. Там же, где типаж Христа более конкретен, мы видим, прежде всего, стоика, принявшего испытания. Отметим, что изображение Иисуса Христа есть одна из наиболее сложных художественных задач в мировой живописи, с которой «не справился» в свое время гений Леонардо. Возможно, что эта неопределенность образа Спасителя объясняется процессом поиска автором «своего» Христа. Может быть, икона, а не картина все же более адекватно способна передает этот образ? Спорный вопрос.
Ощущение праздничности усиливается изображением цветов, фееричностью эффектных атмосферных свечений и миражей, которые носят метафоричный характер. Это своего рода антитеза: трагические события разворачиваются на фоне ликования жизни — вполне антиромантическая концепция. Возможно, ближе всего Кучеру-Куцану русский художник Василий Поленов, хотя в некоторых случаях мы видим определенное влияние мастеров модерна, особенно в «Венке христианских сонетов».
Некоторым из работ серии очень подходит слово «озарение» («Отверзши уста свои, учил их»), другие — репортажные («На пути в Египет», «В нагорную страну») либо поэтические («И он явился в мир»). В последней Марию переполняют чувства гордости и материнского счастья. Это полотно — своего рода гимн жизни. Напрашиваются параллели с «Сиренью» Врубеля, однако, при всем сходстве композиции, у Кучера нет мистической таинственности, свойственной русскому символисту. Подобные «куски природы» привносят в работы художника лирическую ноту, приземляют сюжеты, а в данном случае усиливают момент интимности, ощущения тихой радости и полноты жизни.
Другие же эпизоды из Евангелия позволяют Вадиму Кучеру продемонстрировать свои преимущества как живописца, склонного к нарядной эффектности («Увидя же звезду, они возрадовались»).
Вопрос преемственности не умаляет достоинств работ этого художника, а указывает на его общую культуру, дает ощущение прочности, особенно когда культивируется мода на авангард. Об этом свидетельствуют и перепевы на темы классики, образцов византизма («Принеся ему дары») либо маньеризма («Мадонна Пармиджанино»). И нужно сказать, что в своих ретроспекциях живописец не опускается до китча, как, скажем, нашумевший Сафронов (перед которым так неуместно расшаркивался одесский бомонд).
Симптоматично, что открытие выставки состоялось в канун христианского праздника Введения во храм — обстоятельства мало кем замеченного и публично не озвученного, но имеющего в этом случае свой потаенный смысл: ведь без этого события в биографии Девы Марии Он мог бы явиться в мир в другом месте и другое время... снова непонятым.
Владимир Кудлач