|
|
   |
Наверное, это символично (и трагично одновременно): свой земной путь Юрий Поволоцкий завершил в дни варварской войны, развязанной путинской кликой из России.
Юрий Анатольевич Поволоцкий не был большим спортсменом, но при этом заслуженно стал легендой украинского спорта. 23 года (с 1992-го по 2015-й) возглавлял управление по делам физической культуры и спорта, 16 лет (с 2000-го по 2016-й) – отделение НОК Украины в Одесской области. Был членом коллегии Министерства по делам семьи, молодежи и спорта, Национального олимпийского комитета. Ему присвоено почетное звание Заслуженного работника физической культуры и спорта Украины, он – кавалер ордена «За заслуги» 3-й степени.
За время, что возглавлял спорт в Одесской области, спортсмены региона принимали участие в четырнадцати Олимпийских играх и завоевали 20 медалей (7 золотых, 5 серебряных и 8 бронзовых).
Сухие протокольные строчки. А хочется, чтобы читатели «Вечерней Одессы» поближе познакомились с этим незаурядным человеком. Поэтому предлагаю на ваш суд фрагменты интервью, взятого двенадцать лет назад в 2010 году
— Как получилось, что ваш выбор пал именно на эту сферу деятельности, Юрий Анатольевич?
— Наверное, судьба выбрала меня сама. В нашей 60-й школе, где я учился, работал удивительный учитель физкультуры с интересной фамилией Фюрер. Юрий Владимирович (мастер спорта по фехтованию) был, действительно, настоящим вождем: школа была очень спортивная, мы регулярно выигрывали спартакиады Ильичевского района. А во внешкольное время в Михайловском садике готовы были сутками гонять в футбол (когда не воровали арбузы с проезжавших мимо грузовиков). Причем играли мы обычно так — цыгане против остального мира. Основу цыганской команды составляли братья Сапожниковы — Яшка, Капа (Гриша), будущий знаменитый полузащитник «Черноморца», и третий брат, имя которого уже не помню. Так что по окончании школы особо не раздумывал и подал документы в педин на факультет физического воспитания. Там-то я по-настоящему понял, что спорт — это, прежде всего, тяжелый, заслуживающий огромного уважения труд.
— Однако большим спортсменом вы так и не стали.
— Действительно, звезд с неба не хватал. Даже норму кандидата в мастера не одолел. Но три первых разряда имею. Особенно тяжело дался лыжный норматив. Мой педагог Александра Ивановна Ус почему-то невзлюбила меня с первого дня, хотя потом, спустя годы, мы с ней прекрасно работали. И вот она заявляет: «Поволоцкому, если он не сдаст на первый разряд, зачет не поставлю». А что значит несдача зачета? Отчисление из института! Учился вместе со мной Коля Кравчук, мастер спорта по гребле, член сборной СССР. Я ему и говорю: «На первый разряд ни за что не потяну. Если не поможешь, она меня похоронит». Так Николай всю дистанцию бежал впереди меня, а я за ним тянулся. На финише рухнул в обмороке. Но результат необходимый показал. Пришлось Александре Ивановне ставить зачет.
Следующий разряд получил, выступая за футбольную сборную института. На первых ролях у нас были Витя Покаринин, Леша Нефедов, Володя Нечаев — будущие «звезды» «Черноморца», а я, как говорится, «таскал рояль». В Харькове на первенстве вузов СССР вышли в финал, где встретились с Харьковским университетом.
— Как сыграли?
— Продули 1:4. Если бы выиграли, кандидатов в мастера, наверное, получили бы. А трижды перворазрядником я стал, благодаря плаванию. С господином Жарковым Вячеславом Григорьевичем, ныне — профессором педуниверситета, а тогда молодым преподавателем — проблем не возникло, так как плавал я, действительно, хорошо. Но нашлись в группе люди, которые плавали еще лучше. Особенно выделялась первая красавица Катя. Я, как мог, за ней тянулся, но обогнать так и не смог. Признаюсь, нередко ее конспекты меня во время сессии выручали. В результате, как честный человек, я обязан был на ней жениться. Шучу, конечно, но с Катей мы вместе фактически всю жизнь. Она — мой верный помощник по всех начинаниях.
Вот такие уроки я получил уже во время учебы в институте. А сколько их у меня было впереди! Ведь каждый старт с участием одесских спортсменов — зачет, а олимпийский — главный, решающий.
— Олимпиады, наверное, — лучшее воспоминание в жизни?
— Как сказать... Понимаете, такие соревнования лучше всего смотреть, сидя у телевизора. А для нас, функционеров, пребывание на Играх — это, прежде всего, работа. Встаешь в 6 утра, ложишься поздно ночью. Мечешься между объектами — всюду нужно поспеть. Не буду кривить душой: Нагано, Сидней, Афины, Пекин оставили в душе неизгладимый след. И что особенно приятно, с каждой Олимпиады я возвращался в Одессу с медалями наших спортсменов. Говорят — фартовый. Но, поверьте, с ностальгией вспоминаю и работу инструктором физкультуры на заводе имени Кирова. Какая у нас была баскетбольная команда! Двое ребят из рижского СКА играли. Завод по праву считался передовым — новейшие технологии, культура производства! Соответствующим было и отношение к физической культуре. Бывает, закрою глаза и вижу, словно наяву, как поздно вечером перед соревнованиями набиваю на майки надпись: «Завод им. Кирова».
Лет пять проработал на производстве, а потом меня избрали заместителем председателя областного совета «Авангард». После «командировки» в «Спартак» руководил спортклубом ВДФСО профсоюзов, а спустя некоторое время возглавил это спортивное общество, куда входили и «Авангард», и «Спартак», и «Буревестник», и «Водник». Серьезное общество получилось, на равных соперничали с «Динамо» и СКА. У нас была своя велобаза, залы на Михайловской и Жуковского. Заводы еще не «упали». Те же «Краян», ЗОР, «Кислородмаш», «Холодмаш» — сила!
— Каким же образом вы возглавили весь одесский спорт?
— Интересная история. Я по линии профсоюзного спорта находился в командировке в Германии, в маленьком городке на Дунае Штраубинге. Неожиданно немцы за мной присылают машину. Через посольство дана команда: прибыть на переговорный пункт для телефонного разговора с Одессой. Звонит Валентин Константинович Симоненко, только назначенный представителем Президента в Одесской области.
— Что ты там делаешь? — спрашивает. — Послезавтра должен быть в Одессе.
— Не могу, — отвечаю. — Билеты уже на руках. Буду через три дня.
— Хорошо. Но попробуй только опоздать.
Честно говоря, я догадывался, о чем пойдет речь. Симоненко меня знал по «Авангарду», где мы со Славой Горбенко создавали альпинистский клуб. Да и Борис Давыдович Литвак обо мне хорошо отзывался. В общем, приехал, побрился, переоделся — и на прием.
— Завтра приступаешь к новой работе, — с ходу огорошил Симоненко.
— Что за работа?
— Управление по делам семьи, молодежи и спорта.
— А можно без семьи и молодежи?
— Нельзя. И вообще, ты слишком много разговариваешь.
Так я стал начальником управления.
— Что, на ваш взгляд, позволяет Одессе возвращаться с Олимпиады с гордо поднятой головой?
— Досрочный ответ: люди, одесситы. Понимаете, нашему городу не под силу соперничать с Киевом, Донецком, Харьковом, Днепропетровском и другими индустриальными центрами. И спортивных школ у нас гораздо меньше, и баз, и тренеров. А на всех последних Олимпиадах — от Барселоны до Пекина — мы их обыгрываем. Наши тренеры — золотой фонд украинского спорта, им в ноги надо поклониться.
Последние годы он тяжело болел (все время рядом с ним была жена Катя). На 72-м году его не стало. Но в памяти людей, близко его знавших, Юрий навсегда останется неунывающим, жизнерадостным человеком. Мир праху твоему, Юрий Анатольевич.
Анатолий Мазуренко