|
|
   |
Ну, было, было... Бой курантов и — «Доро-ги-е то-ва-ри-щи!...»
Сегодня все по-иному. Обо всей стране наперед не скажешь, каким будет новогоднее поздравление. А вот о семье нашей читательницы-подписчицы Елены Викторовны уже сегодня можно сказать: о наступлении Нового года ей точно сообщит... кукушка. Ну, какая, какая зимой? Часы когда-то были такие. Без опоздания, через равные промежутки времени, «выскакивала» из них «кукушка» и своим «ку-ку» «отсчитывала», который час.
Мало у кого, наверное, остались такие часы. А у Елены Викторовны сохранились. Да только «кукушка» перестала куковать. А семья женщины соскучилась по ее голосу. До того, что решено было «кукушку» оживить. Но найти «мастера из прошлого», при нынешнем-то техническом прогрессе, нелегко. Кто-то, было, взялся помочь, но потерпел фиаско.
А тут шла я как-то мимо ряда «МАФов» нового образца и за окном одного из них заметила склонившегося над чем-то молодого мужчину с лупой на глазу. Глянула на вывеску — точно: здесь чинят часы. Зашла, уточнила, смогут ли вернуть жизнь «кукушке». Позвонила Елене Викторовне: «Есть такой мастер!» А через некоторое время услышала в телефонной трубке ее радостные возгласы: «Кукушка» уже дома! Работает! Голос у нее, правда, чуть погрустнел, но ничего — снова привыкнет!»
Мастером-«волшебником» оказался Александр Владимирович Ясинский. Саша. Маленький МАФ-«шкатулку» делит он с Сергеем, сапожных дел мастером: в тесноте, да не в обиде — вместе аренда дешевле.
Жизнь обошлась с Сашей, не сказать, чтобы ласково. Но характера ему было не занимать. Чуть возмужав и желая помочь воспитывающей его матери и себе, конечно, в летние каникулы старался подрабатывать. В то, недоброй памяти, лето девятиклассник Саша, рослый крепыш, «пошел на консервный завод». Красили вышку, в которой должна охлаждаться вода, необходимая в процессе работы цеха. И, неосторожно ступив, сорвался он с 20-метровой высоты. Пятнадцать дней в коме пролежал в Еврейской больнице. Ушиб ствола головного мозга, правосторонний парез. Год восстанавливался. Снова учился ходить, говорить. Учителя родной 38-й школы, спасибо, приходили на дом. Руки не опускали ни Саша, ни мама.
Более-менее оклемался — надо было думать, что дальше делать. Хотя нездоровье окончательно не отпускало — мучили сильные головные боли. Родственник, работающий телемастером, рассудил так: «О тяжелой, сложной работе думать еще рано, а часовой мастер — самое то».
Число ступенек профессионального роста и чисто человеческого возмужания Саши постепенно множилось. Ученик часового цеха «Рембыттехники». Первое место работы — ремонт будильников: вроде бы просто, но есть в их механизме (как, кстати, и в часах с «кукушкой») свои «подводные камни», к примеру, мощная, давящая на колесики, пружина, из-за чего часы «теряют ход». Следующая ступень — «приемщик в будке на Варненской: холодно, заказчиков мало». «Ушел переводом» в некий бытовой комплекс на улице Левитана. Швеи, сапожники, парикмахеры... Саша — часовой мастер. «Но, — признается сейчас, — толком ничего не умел. Коллеги Лена, а затем Игорь — почти столь же «грамотны». Многому можно было научиться у Яши, но он вскоре уехал в Америку. Постепенно набил руку сам... Очень хотелось учиться дальше».
Были еще стационар нефтегазового техникума, учеба на гидрологическом факультете экологического университета. Пробовал себя в бизнесе, ремонтировал мобильные телефоны. Затем — резкий крен в сторону морской профессии. Заочно закончил высшую мореходку. Вышел в море на каботажном судне. Матрос, офицер. В новой компании дорос до второго помощника капитана. А два года назад решил ...начать сначала, и уже год как «вернулся к часам». «Это то, что я знаю, умею, — говорит. — Люблю ковыряться в мелких частях».
«Ковыряться» любит Саша во многих вещах, в том числе и нематериального толка. У него, к примеру, свое мнение о происхождении планеты Земля: «Из хаоса ничего хорошего не бывает. Свалите в кучу запчасти — и попросите кого-то создать из них часы... Наш мозг не в состоянии все объять. Но есть высшие силы».
Не согласны? Докажите. Спорщик он не агрессивный. Наверное, винтики-колесики,— а ремонтирует он часы разных марок, — выработали в нем деловую неспешность, рассудительность. «Мы не такие богачи, чтобы покупать дешевые часы, — перефразирует Саша известную сентенцию и на конкретных примерах объясняет, сколько денег можно «ухлопать», ведясь на дешевую «штамповку». Предостерегает и от дорогих подделок. Сетует, что в загоне отечественная часовая индустрия, и приветствует разные новые технологии. «Очень хотел бы стать хорошим программистом, — признается, — но, — сокрушается, — годы ушли, молодежь наступает на пятки».
Разброс его интересов... впечатляет. Будучи в Китае, пытался «из первых уст» узнать, понять теорию и практику фэн-шуй. На Дерибасовской открывал центр изотерики, да подвели партнеры. Увлекся нумерологией, серьезно занимается ею и сегодня. «Это никакое не колдовство, а точный математический расчет», — говорит. О нумерологии он много читал, но о нынешних книгах отзывается, в основном, как о написанных ради гонорара. Потому что даже хорошая мысль, не единожды «пережеванная», — невкусная, становится скучно.
...Саша, в своей неизменной (над чем подтрунивает Сергей) черной трикотажной шапочке, низко наклонившийся над очередными часами, показался мне в чем-то похожим на переписчика старинных книг. Из тех, далеких, времен, о которых рассказывали школьные учебники. Подумалось: «Как мало или почти ничего не знаем мы о людях, живущих рядом с нами или встречающихся на нашем пути. А ведь кто-то как-то заметил, что каждый человек — целый мир». И он может так и остаться не открытым.
Люди с доброй чудинкой наверняка приняли бы Сашу в свой круг. Ему, бывает, в каком-нибудь общественном транспорте тихонько подсказывают: «У вас на глазу лупа, снимите». Опять он увлекся! А иначе... Иначе и «кукушка» — та, о которой шла речь вначале, все еще молчала бы. Ведь и некоторые другие часовщики пытались ее «разговорить». То-то же.
Нет, не подумайте, что я считаю, будто бы в Одессе больше нет хороших часовых мастеров. Просто мне чисто случайно встретился он, Александр Ясинский.
Мария Стерненко. Фото автора