|
|
   |
Семь месяцев «с копейками» в Одессе существует этот необычный театр. За это время здесь поставлено шесть спектаклей. Серый кот по кличке Дымок выработал полезный рефлекс и научился сам уходить из зала в семь часов вечера, не дожидаясь, пока его вынесут (играть же невозможно, когда все зрители не отрывают глаз от кота!).
Удивительно, сколько бы ни показывал градусник — плюс 40 или минус 15, «Театр на Чайной» (Карантинная, 21/1) всегда полон, билеты бронируются заранее. И дело не только в том, что зал маленький... Творческое кредо «Театра на Чайной» формулируется так: «Мы — студия, лаборатория, театр. Мы учимся, ищем, мы хотим с вами разговаривать. Зал театра рассчитан на 50 зрительских мест. Фактически вся территория его разделена поровну на актерскую и зрительскую зоны. Это пространство, в котором актеры и зрители равноправны. Вы не увидите здесь массовых сцен и массивного репертуара, но все, что будет происходить, будет происходить не «где-то там», а рядом с вами и среди вас! Вы уже не совсем зритель, вы — соучастник. Тесный контакт не позволит нам безнаказанно врать — вы сразу же почувствуете это...».
Собственно, все ребята, участвующие в постановках, постоянно работают в театрах города, где им чего-то не хватает — внимания к своему таланту, простора для самовыражения...
Самый необычный спектакль в этом необычном театре, безусловно, — «Вне зоны доступа». Игра актеров здесь, как и в любом другом спектакле «На Чайной», не предполагает никакого вранья, никакого наигрыша, все «по Станиславскому», от внутреннего — к внешнему, «в десятку»! Пьеса сочинена и поставлена двумя актрисами, Яниной Крыловой и Ириной Настасийчук.
— Мы с Ирой, когда учились вместе на актерском отделении, делали два пластических этюда, — рассказывает Янина. — Первым был танец с веревочками, вы его увидите в спектакле, правда, в училище у нас была еще веревочка на ноге, не только на руках. Это была история куклы и кукловода, причем кукловодом была я. Второй этюд был о самоубийстве, в нем использовалась маска. Вот из этих двух этюдов и родился наш спектакль. Причем мы его постоянно переделываем и сегодня покажем уже третью редакцию.
Янина Крылова работает в ТЮЗе, там ее последняя крупная роль — Мари в «Принцессе Пирлипат», а постоянные посетители «Театра на Чайной» высоко ценят игру девушки в спектакле по пьесе Аллы Соколовой «Люди, звери и бананы». Ира Настасийчук играла в одесском театре-студии «Тур де форс», теперь работает в киевском антрепризном «Свободном театре», но при первой возможности приезжает в Одессу, поиграть «На Чайной».
Актеры играют без грима, париков и сложных костюмов, но это и не мешает — на расстоянии вытянутой руки все сугубо театральные ухищрения смотрелись бы грубо.
Их героини — заблудшие души самоубийц, которые встречаются в своеобразной зоне, куда не доходят телефонные звонки, быстро догорают свечи, а от попадающих туда людей остаются лишь сумочки да чемоданы, по содержимому которых можно судить о жизни владельцев. Черное убранство сцены, потусторонние звуки, то и дело все поглощает тьма. Долгое время мучительная неизвестность томит героинь и зрителей — куда мы попали, что происходит. Холодно, пусто, страшно. И нет выхода. Героиня Янины, бизнес-леди, не пережившая разрыва с мужем на фоне экономического кризиса, с неким оттенком превосходства общается с новоприбывшей в зону наивной и хрупкой девчонкой, которую играет Ирина. Обозначив жанр как «хоррор-драма», или «страшная современная сказка», авторы спектакля долго позволяют зрителю подозревать первую героиню в том, что она и есть некое чудовище, маскирующееся под одну из жертв. При ангельской внешности Янине удаются самые напряженные сцены, шепот и крик, злобная обличительная ярость и неожиданная материнская нежность к этой глупой девчонке: ну как она могла лишить себя жизни из-за предательства возлюбленного, не подумав о будущем ребенке?
Текст пьесы местами напоминает пассажи из статей глянцевых журналов (особенно о подругах, которые остаются таковыми, если нет соблазна увести твоего мужчину или занять твое место на службе), местами — руководство по защите от энергетических вампиров («они ищут запах добычи, а найдя, втираются в доверие»).
— Хочешь дружбы, так найди, чем за нее заплатить, здесь рынок, а не паперть! — гневно кричит одна из узниц зоны, где все «вне доступа», в том числе и возможность вернуться в прошлое, исправить главную, совершенную в порыве эмоций, ошибку. Девушки-тени то сплетаются в танце-схватке, то застывают изваяниями ужаса, горя, отчаяния, то баюкают друг друга песенкой о том, как «там далеко-далеко кто-то пролил молоко и получилась Млечная дорога...». Самое удивительное, что из этой безвыходной ситуации, много раз простучав и ощупав все глухие стены, они выход найдут, свой шанс получат, и скромно займут места среди зрителей — среди живых людей, так остро переживавших «хоррор-драму» их судеб.
Так что не раздумывайте долго: какая бы температура ни была за окном, в «Театре на Чайной» вам рефлектор включат, поначалу в свою шубу закутаетесь, а уже на пятой минуте душу так согреют, что позабудете о холоде. После спектакля, обсуждая увиденное за чаем-кофием, поймаете себя на мысли — уходить совершенно не хочется.
Мария Гудыма. Фото Олега Владимирского