|
|
   |
Выходим на главную улицу Бишкека — проспект Чуй. Его длина — свыше шести километров. Чуй — это река, которая берёт начало в ледниках, высоко в горах Тескей-Ала-Тоо и Киргизского хребта.
Образуя мощное течение слиянием рек Джоон-Арык и Кочкор, она протекает по Чуйской плодородной долине, где по её руслу проходит граница между Кыргыстаном и Казахстаном.
В советское время проспект Чуй носил название, созвучное времени, — ХХII партсъезда. Сегодня киргизы подумали и решили, что река Чуй куда жизненно важнее, чем канувший в лету ХХII съезд. Все реки, текущие здесь с гор, наполняют своей чистой водой арыки, которыми пронизан весь город. Это водные артерии, которые особенно важны в жару. По ним вода течёт по улицам, паркам, скверам. Поэтому Бишкек даже в этот засушливый год, выглядит зелёным и цветущим.
В 1938 году главный проспект Бишкека был впервые заасфальтирован. Активная застройка его и благоустройство начались в 50-е годы. Почти все здания, которые сегодня создают архитектурный ансамбль, построены в советское время.
И трёхэтажный дом, в народе называемый «сталинкой», перекочевал в ХХI век, устоял при всех киргизских революциях.
Чем старше мы становимся, тем чаще хочется вернуться в нашу молодость. Многие годы супруг мечтал посетить места «боевой славы» юношеских лет. Не раз представлял себе эту долгожданную встречу.
Вот всё тот же двор, когда-то открытый для всех, заходи-выходи, а теперь в него просто так не попадёшь. Закрыт на замок — деталь нового времени. Заглядываем через щёлочку в воротах.
— Да, это мой двор, где я вырос, где играл с мальчишками в футбол, бегал в музыкальную школу с внушительной нотной папкой, — чуть дрожащим голосом говорит Владимир. — Первое, что прочитал по-киргизски, было словосочетание «чач тарач», что означает «парикмахерская». Помню, очень понравилось. Бегал вприпрыжку и повторял: «чач тарач, чач тарач». Вон, видите три угловых окна? Это наша квартира.
Толкаем калитку, и она волшебно открывается, как будто кто-то специально для нас оставил её не запертой. Типичный дворик 50—60-х годов, даже классики начерчены на земле, в которые играли тогда дети. Как будто то время и не уходило отсюда.
— Вы посмотрите, гараж моего отца! Мы строили его вместе для нашей первой семейной машины — «Москвич». Надо же, он сохранился!
Вот и парадная дверь с домофоном. На удивление, и она была открыта. Кто-то невидимый провожал нас в мир прошлого. От нахлынувших воспоминаний Владимир разволновался. Ему предстояло вновь подняться по лестнице его детства и юности. Он стоял на пороге своего дома. Казалось, вот сейчас он позвонит в дверь, и выйдет отец. Спросит: «Как дела, сынок? Какие сегодня оценки в школе?» А мама позовёт обедать и подаст горячий борщ с домашними пирожками. А потом он будет беззаботно сбегать по этой лестнице за хлебом в соседний гастроном, успевая подтянуться в оконном проёме.
— Здесь ничего не изменилось, — задумчиво размышляет Владимир, оглядывая территорию двора, — только тогда было шумно от детских голосов, и деревья стали большими. А так, наверное, всё то же, как и тогда: смеются, рождаются, любят, уходят из жизни.
А вот в этой парадной жил замечательный человек Георгий Львович Френкель. Он был военно-морским врачом в Ленинграде во время Великой Отечественной, капитан 1-го ранга медслужбы, видный учёный-патофизиолог, доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент Академии наук Киргизской ССР, лауреат Госпремии по науке и технике КССР. Он организовал первую в Киргизском мединституте экспериментальную лабораторию, изучающую патологии человека. Потом она переросла в Центральную научно-исследовательскую лабораторию.
Несмотря на его высокие звания, он был простым отзывчивым человеком. Георгий Львович помог нашей семье, когда я тяжело заболел. Учёный силой своего авторитета смог отправить меня на лечение в Байрам-Али, в Туркменистан. А сегодня в Бишкеке я не могу найти его могилу. Время перемен сравняло с землёй многие достойные имена…
Выйдя из воспоминаний, мы снова очутились в живом потоке горожан современного Бишкека. Со всех сторон видны строительные краны. Турецкие фирмы активно участвуют в строительстве жилых домов, супермаркетов. Есть ипотека под 15%, а квадратный метр жилья предлагается от 570 долларов.
В этот воскресный день на улицах много молодёжи. Они прохаживаются, сидят в кафе, на лужайках в парках. Вокруг щебечут малыши. Больше всех заняты с детворой не мамы, а молодые отцы.
Заметно, что молодёжь здесь не пьёт, не знаю, религия ли это или убеждения. Но и сами люди помогают в обществе укрепить эту норму. Я уже рассказывала о киргизском предпринимателе Табылды Эгенбердиеве.
В 1992 году, как только Киргизия стала на новые самостоятельные рельсы, он создал вместе с братом производство национального напитка «Максым», очень полезного для здоровья и хорошо утоляющего жажду. Бабушка и мама братьев хранили старинный рецепт закваски круп — ячменя, пшеницы, перловки, позднее добавилась кукуруза — и их сбраживания.
Люди оценили старания братьев, и когда первые 80 литров напитка были выставлены на продажу, они разошлись за два часа. Успех был фантастический!
Попробовав один раз «Максым», уже никогда не забудешь его неповторимый вкус. Напиток стал национальным брендом Кыргызстана наряду с бешбармаком, чучуком (конская колбаса). На всех улицах городов республики, в магазинах можем увидеть ярко оформленные бочки компании «Шоро» с натуральным напитком «Максым».
Сейчас эта компания — лидер по производству кумыса, бутилированного «Максыма» и других национальных напитков. Но главное — развившись, предприятие не останавливается на достигнутом, не складывает деньги в кубышку, а думает о завтрашнем дне, о коллективе предприятия. Активно работает с молодёжью, не жалея вложений, обучает талантливых, прогрессивных ребят, готовя будущие кадры для компании.
В Кыргыстане, как и в Украине, бесплатные обучение и медицинское обслуживание, но, как и в Украине, за всё приходится платить. В республике в это ковидное время, как и во многих странах, большой процент безработных. Люди ищут, как заработать на жизнь. Уезжают за границу в поисках заработка. Около миллиона киргизов трудятся в России. Поэтому найти место в «Шоро» — значит вытянуть счастливый билет. Каждый работник здесь защищён социально и юридически. Приём на работу сотрудников проводится только на конкурсной основе.
Уже много лет компания сотрудничает с международной программой ТАМ (Turnaround management), финансируемой Европейским банком реконструкции и развития. Специалисты этой программы, отработавшие много лет за рубежом в пищевой промышленности, консультируют ключевых сотрудников и топ-менеджеров «Шоро».
Переходим улицу, чтобы попасть на центральную площадь Ала-Тоо. Бросается в глаза плакат «Я за чистый город!». Это не просто слова, город действительно чистый и зелёный. Особенно красиво смотрятся гордые тянь-шаньские ели, завезённые сюда много лет назад из Небесных гор (Тянь-Шань). А в парках уже вовсю хозяйничают грачи. У нас они тоже есть, вроде ничего удивительного. Только сюда прилетели, как «первые ласточки», грачи-переселенцы из Афганистана. Лететь им сюда — рукой подать!
А вот и памятник В.И. Ленину. Он стоит на Старой площади, рядом с центральной, возле Государственного исторического музея, невдалеке от Дома правительства. Нас, приехавших из Украины, эта историческая достопримечательность из прошлого удивляет не меньше, чем грачи из Афганистана. Бронзовый вождь устоял не только после трёх революций, но и вошёл в список 12 памятников для желающих «найти СССР», который составило известное британское издание «The Telegraph».
Вы думаете, мало было горячих голов, которые настаивали, что нужно снести и уничтожить скульптуру? Президент Кыргызской Республики Аскар Акаев оказался здравомыслящим человеком. Он подписал закон «О памятнике В.И. Ленину». Теперь монумент имеет статус архитектурно-исторического памятника, охраняемого государством. И большинство горожан в интернете высказываются за бережное отношение к историческому наследию.
Киргизский народ вышел из кочевых племён. И в этом народе, как показывает современная история, не меньше революционности и духа свободы, чем у нас с вами, в Украине. И политические репрессии, и все перекосы КПСС дотянулись до Тянь-Шаньских гор. Сегодня никто не скажет точное число репрессированных в Киргизии. Считается, примерно 40 тыс. человек.
Так почему же у этого народа нашёлся здравый смысл — дать оценку всему прожитому в его истории и не превратиться в варваров, не крушить своё прошлое?
А мы, считающиеся великой европейской украинской нацией, позволили кучке негодяев изголяться над нашей исторической памятью.
Мне было до боли обидно и стыдно за мой народ, когда я шла по современному бульвару «Молодой гвардии». В Кыргызстане я вспомнила об Олеге Кошевом, Сергее Тюленине, Любови Шевцовой, Ульяне Громовой… Это наши украинские парни и девчата, отдавшие свои жизни за нашу с вами свободу, жестоко замученные фашистами в Краснодоне, на Донбассе. Мы сегодня не произносим эти имена. Наши внуки уже их не знают. «Герои УПА», подносящие на украинском рушнике хлеб и соль фашистскому режиму — вот новый фетиш Украины!
На пересечении проспектов Ленина и Молодой гвардии возвышается пятиметровый памятник комсомольцам. На розовом граните пьедестала надпись на двух языках — русском и киргизском: «Вечная слава героям-комсомольцам старшего поколения!»
Низкий поклон народу Киргизии за память о наших предках-героях!
Продолжение. Начало в номере от 2 декабря.
Валентина Гайдаенко